Лирика

| Сергей Александрович Есенин

Блестит на крапиве.

Я стою у дороги,

Прислонившись к иве.

Прямо на нашу крышу.

Где-то песнь соловья

Вдалеке я слышу.

Как зимой у печки.

Как большие свечки.

Видно, за опушкой,

Сонный сторож стучит

Выткался на озере алый свет зари.

На бору со звонами плачут глухари.

Только мне не плачется – на душе светло.

Сядем в копны свежие под соседний стог.

Хмельному от радости пересуду нет.

Унесу я пьяную до утра в кусты.

Есть тоска веселая в алостях зари.

Сыплет черемуха снегом,

Зелень в цвету и росе.

В поле, склоняясь к побегам,

Ходят грачи в полосе.

Пахнет смолистой сосной.

Ой вы, луга и дубравы, —

Я одурманен весной.

Светятся в душу мою.

Думаю я о невесте,

Только о ней лишь пою.

Пойте вы, птахи, в лесу.

По полю зыбистым бегом

Пеной я цвет разнесу.

Хороша была Танюша, краше не было в селе,

Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.

У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру.

Месяц в облачном тумане водит с тучами игру.

«Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой».

Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.

Душегубкою-змеею развилась ее коса.

Я пришла тебе сказаться: за другого выхожу».

Не заутренние звоны, а венчальный переклик,

Скачет свадьба на телегах, верховые прячут лик.

На виске у Тани рана от лихого кистеня.

Алым венчиком кровинки запеклися на челе, —

Хороша была Танюша, краше не было в селе.

В шапке облачного скола,

В лапоточках, словно тень,

Ходит милостник Микола

Мимо сел и деревень.

Стягловица в две тесьмы,

Он идет, поет негромко

Даль холодная впила;

Загораются, как зори,

Наклонивши лик свой кроткий,

Дремлет ряд плакучих ив,

И, как шелковые четки,

Веток бисерный извив.

Пот елейный льет с лица:

«Ой ты, лес мой, хороводник,

Роща елей и берез.

По кустам зеленым лугом

Льнут охлопья синих рос.

Белой пеной из озер.

За сухим посошником,

Словно мягким рушником.

По селеньям, пустырям:

«Я, жилец страны нездешной,

Прохожу к монастырям».

Спорынья кадит туман:

«Помолюсь схожу за здравье

Ходит странник по дорогам,

Где зовут его в беде,

И с земли гуторит с Богом

В белой туче-бороде.

Приоткрыв окно за рай:

«О мой верный раб, Микола,

Обойди ты русский край.

Скорбью вытерзанный люд.

Помолись с ним о победах

И за нищий их уют».

Говорит, завидя сход:

«Я пришел к вам, братья, с миром —

Исцелить печаль забот.

Тянет с посохом сума.

Собирайте милость Божью

Спелой рожью в закрома».

Горек запах черной гари,

Осень рощи подожгла.

Собирает странник тварей,

Кормит просом с подола.

Прячьтесь, звери, в терему.

Темный бор, – щекочут свахи, —

Открывай, земля, им грудь!

Я – слуга давнишний Богов —

В Божий терем правлю путь».

Протянулся в райский сад;

Словно космища кудесниц,

Звезды в яблонях висят.

В алых ризах кроткий Спас;

Помолись ему за нас».

Кроют зори райский терем,

У окошка Божья мать

Голубей сзывает к дверям

Рожь зернистую клевать.

Колос – жизненный полет».

Пахнет жней веселых пот.

Ели словно купина.

По лощинам черных пашен —

Пряжа выснежного льна.

Пахаря трясут лузгу,

В честь угодника Миколы

Сеют рожью на снегу.

В вечереющий покос,

На снегу звенят колосья

Под косницами берез.

Под копытом на снегу,

Только серые вороны

Расшумелись на лугу.

Дремлет лес под сказку сна,

Словно белою косынкой

Оперлася на клюку,

А над самою макушкой

Долбит дятел на суку.

Валит снег и стелет шаль.

Убегает лентой вдаль.

Душно в кузнице угрюмой,

И тяжел несносный жар,

И от визга и от шума

В голове стоит угар.

К наковальне наклоняясь,

Машут руки кузнеца,

Сетью красной рассыпаясь,

Вьются искры у лица.

Взор отважный и суровый

Блещет радугой огней,

Словно взмах орла, готовый

Унестись за даль морей.

Куй, кузнец, рази ударом,

Пусть с лица струится пот.

Зажигай сердца пожаром,

Прочь от горя и невзгод!

Закали свои порывы,

Преврати порывы в сталь

И лети мечтой игривой

Ты в заоблачную даль.

Там вдали, за черной тучей,

За порогом хмурых дней,

Реет солнца блеск могучий

Над равнинами полей.

Тонут пастбища и нивы

В голубом сиянье дня,

И над пашнею счастливо

Взвейся к солнцу с новой силой,

Загорись в его лучах.

Прочь от робости постылой,

Сбрось скорей постыдный страх.

Край любимый! Сердцу снятся

Скирды солнца в водах лонных.

Я хотел бы затеряться

В зеленях твоих стозвонных.

Резеда и риза кашки.

И вызванивают в чётки

Ивы – кроткие монашки.

Гарь в небесном коромысле.

С тихой тайной для кого-то

Затаил я в сердце мысли.

Рад и счастлив душу вынуть.

Я пришел на эту землю,

Чтоб скорей ее покинуть.

Пойду в скуфье смиренным иноком

Иль белобрысым босяком —

Туда, где льется по равнинам

Доверясь призрачной звезде,

И в счастье ближнего поверить

В звенящей рожью борозде.

Сшибает яблоки зари.

Сгребая сено на покосах,

Поют мне песни косари.

Я говорю с самим собой:

Счастлив, кто жизнь свою украсил

Бродяжной палкой и сумой.

Живя без друга и врага,

Пройдет проселочной дорогой,

Молясь на копны и стога.

Шел Господь пытать людей в любови,

Выходил он нищим на кулижку.

Старый дед на пне сухом, в дуброве,

Жамкал деснами зачёрствелую пышку.

На тропинке, с клюшкою железной,

И подумал: «Вишь, какой убогой, —

Знать, от голода качается, болезный».

Видно, мол, сердца их не разбудишь.

И сказал старик, протягивая руку:

«На, пожуй. маленько крепче будешь».

Пахнет рыхлыми драчёнами;

У порога в дежке квас,

Над печурками точеными

Тараканы лезут в паз.

В печке нитки пепелиц,

А на лавке за солонкою —

Шелуха сырых яиц.

Старый кот к махотке крадется

На парное молоко.

Над оглоблями сохи,

На дворе обедню стройную

От пугливой шумоты,

Из углов щенки кудлатые

Заползают в хомуты.

Я – пастух; мои палаты —

Межи зыбистых полей,

По горам зеленым – скаты

С гарком гулких дупелей.

В желтой пене облака.

В тихой дреме над навесом

Слышу шепот сосняка.

Под росою тополя.

Я – пастух; мои хоромы —

В мягкой зелени поля.

На кивливом языке.

Кличут ветками к реке.

Сплю на вырублях сучья.

Я молюсь на алы зори,

Причащаюсь у ручья.

Край ты мой заброшенный,

Край ты мой, пустырь,

Лес да монастырь.

А и всех-то пять.

Крыши их запенились

Ветер плесень сизую

Как метель, черемуха

Жисть твоя и быль,

Что под вечер путнику

Черная, потом пропахшая выть!

Как мне тебя не ласкать, не любить?

К сердцу вечерняя льнет благодать.

Глухо баюкают хлюпь камыши.

Красный костер окровил таганы,

В хворосте белые веки луны.

Слушают сказ старика косари.

Дрёмную песню поют рыбаки.

Грустная песня, ты – русская боль.

Синий плат небес.

Меж лесных кудрей,

Темным елям снится

Пахнет от колес.

Край ты мой забытый,

Край ты мой родной.

Потонула деревня в ухабинах,

Заслонили избенки леса.

Только видно, на кочках и впадинах,

Как синеют кругом небеса.

Волки грозные с тощих полей.

По дворам в погорающем инее

Над застрехами храп лошадей.

Смотрят в шали пурги огоньки.

И стоят за дубровными сетками,

Словно нечисть лесная, пеньки.

Что ни прорубь – везде колдуны.

В злую заморозь, в сумерки мглистые

На березках висят галуны.

Но люблю тебя, родина кроткая!

А за что – разгадать не могу.

Весела твоя радость короткая

С громкой песней весной на лугу.

Слушать вечером гуд комаров.

А как гаркнут ребята тальянкою,

Выйдут девки плясать у костров.

Угли-очи в подковах бровей.

Ой ты, Русь моя, милая родина,

Сладкий отдых в шелку купырей.

Понакаркали черные вороны:

Грозным бедам широкий простор.

Крутит вихорь леса во все стороны,

Машет саваном пена с озер.

Тучи рваные кутают лес.

На подвесках из легкого золота

Закачались лампадки небес.

Ополченцам идти на войну.

Загыгыкали бабы слободские,

Плач прорезал кругом тишину.

Без печали, без жалоб и слез,

Клали в сумочки пышки на сахаре

И пихали на кряжистый воз.

Провожал их огулом народ.

Вот где, Русь, твои добрые молодцы,

Вся опора в годину невзгод.

Затомилась деревня невесточкой —

Как-то милые в дальнем краю?

Отчего не уведомят весточкой, —

Не погибли ли в жарком бою?

В ветре бластились стуки костей.

И пришли к ним нежданно-негаданно

С дальней волости груды вестей.

С потом вывели всем по письму.

Подхватили тут родные грамотку,

За ветловую сели тесьму.

Допытаться любимых речей.

И на корточках плакали, слушая,

На успехи родных силачей.

Ах, поля мои, борозды милые,

Хороши вы в печали своей!

Я люблю эти хижины хилые

С поджиданьем седых матерей.

Мир вам, грабли, коса и соха!

Я гадаю по взорам невестиным

На войне о судьбе жениха.

Хоть бы стать мне кустом у воды.

Я хочу верить в лучшее с бабами,

Тепля свечку вечерней звезды.

Не спугнет их ни гром и ни тьма.

За сохою под песни заветные

Не причудится смерть и тюрьма.

Выводимые с тяжким трудом,

И от счастья и радости плакали,

Как в засуху над первым дождем.

В мягких травах, под бусами рос,

Им мерещился в далях за дымами

Над лугами веселый покос.

Лишь к тебе я любовь берегу.

Весела твоя радость короткая

С громкой песней весной на лугу.

С весною расцвела

И ветки золотистые,

Что кудри, завила.

Кругом роса медвяная

Сползает по коре,

Под нею зелень пряная

Сияет в серебре.

А рядом, у проталинки,

В траве, между корней,

Бежит, струится маленький

А зелень золотистая

На солнышке горит.

Ручей волной гремучею

Все ветки обдает

И вкрадчиво под кручею

Ей песенки поет.

В том краю, где желтая крапива

И сухой плетень,

Приютились к вербам сиротливо

Пролегла песчаная дорога

До сибирских гор.

Нипочем ей страх.

И идут по той дороге люди,

Люди в кандалах.

Как судил им рок.

Полюбил я грустные их взоры

С впадинами щек.

При использовании книги «Лирика» автора Сергей Есенин активная ссылка вида: читать книгу Лирика обязательна.

Поделиться ссылкой на выделенное

Нажмите правой клавишей мыши и выберите «Копировать ссылку»