Приемлю жизнь, как первый сон.
Вчера прочел я в «Капитале»,
Хоть чертом вой,
Стучись утопленником голым, —
Я с отрезвевшей головой
Товарищ бодрым и весёлым.
Да и меня жалеть не нужно,
Коль мог покорно умереть
Я в этой завирухе вьюжной.
Я тебя не трону.
Садись по птичьему закону.
Коль ты с людьми единой кущи, —
Мой бедный клен!
Прости, что я тебя обидел.
Твоя одежда в рваном виде,
Зеленую отпустит шапку,
В нежную охапку
Тебя обнимет повитель.
Водой окатит из колодца,
Чтобы в суровом октябре
Ты мог с метелями бороться.
Ее не слопали собаки:
Она была лишь не видна
Она своим лимонным светом
Деревьям, в зелень разодетым,
Я нынче, отходя ко сну,
Не пускает почку.
У порога в дежке квас,
Над печурками точеными
Тараканы лезут в паз.
В печке нитки попелиц,
А на лавке за солонкою —
Шелуха сырых яиц.
Старый кот к махотке крадется
На парное молоко.
Над оглоблями сохи,
На дворе обедню стройную
От пугливой шумоты,
Из углов щенки кудлатые
Заползают в хомуты.
Жив и я. Привет тебе, привет!
Пусть струится над твоей избушкой
Тот вечерний несказанный свет.
Загрустила шибко обо мне,
Что ты часто xодишь на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.
Часто видится одно и то ж:
Будто кто-то мне в кабацкой драке
Саданул под сердце финский нож.
Это только тягостная бредь.
Не такой уж горький я пропойца,
Чтоб, тебя не видя, умереть.
И мечтаю только лишь о том,
Чтоб скорее от тоски мятежной
Воротиться в низенький наш дом.
По-весеннему наш белый сад.
Только ты меня уж на рассвете
Не буди, как восемь лет назад.
Не волнуй того, что не сбылось,-
Слишком раннюю утрату и усталость
Испытать мне в жизни привелось.
К старому возврата больше нет.
Ты одна мне помощь и отрада,
Ты одна мне несказанный свет.
Не грусти так шибко обо мне.
Не xоди так часто на дорогу
В старомодном ветxом шушуне.
Видно, черт их на землю принес.
В залихватском степном разгоне
Колокольчик хохочет до слез.
В далеке, в стороне, в пустыре.
Поддержись, моя жизнь удалая,
Я еще не навек постарел.
Хочешь, сам я тебе подпою
Про лукавые девичьи очи,
Про веселую юность мою.
Да заложишь в оглобли коня,
Да приляжешь на сена охапку,-
Вспоминай лишь, как звали меня.
А в полуночную тишину
Уговаривала не одну.
Конь издох, опустел наш двор.
Потеряла тальянка голос,
Разучившись вести разговор.
Так приятны мне снег и мороз,
Потому что над всем, что было,
Колокольчик хохочет до слез.
Все мы обмануты счастьем,
Нищий лишь просит участья.
Глупое сердце, не бейся.
Льют по каштанам в пролесь.
Лале склонясь на шальвары,
Я под чадрою укроюсь.
Глупое сердце, не бейся.
Часто смеемся и плачем:
Выпали нам на свете
Радости и неудачи.
Глупое сердце, не бейся.
Счастья искал повсюду,
Только удел желанный
Больше искать не буду.
Глупое сердце, не бейся.
Новой напьемся силой.
Сердце, ты хоть бы заснуло
Здесь, на коленях у милой.
Жизнь не совсем обманула.
Рок, что течет лавиной,
И на любовь ответит
Глупое сердце, не бейся.
С весною расцвела
И ветки золотистые,
Что кудри, завила.
Кругом роса медвяная
Сползает по коре,
Под нею зелень пряная
Сияет в серебре.
А рядом, у проталинки,
В траве, между корней,
Бежит, струится маленький
А зелень золотистая
На солнышке горит.
Ручей волной гремучею
Все ветки обдает
И вкрадчиво под кручею
Ей песенки поет.
Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.
У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру.
Месяц в облачном тумане водит с тучами игру.
«Ты прощай ли, моя радость, я женюся на другой»
Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.
Душегубкою-змеею развилась ее коса.
Я пришла тебе сказаться: за другого выхожу».
Не заутренние звоны, а венчальный переклик,
Скачет свадьба на телегах, верховые прячут лик.