Есенин стихи о родине читать

Край ты мой, пустырь,

Лес да монастырь.

А и всех-то пять.

Крыши их запенились

Ветер плесень сизую

Как метель, черемуха

Жисть твоя и быль,

Что под вечер путнику

О Родина, о новый

За то, что ты мне мать.

Тебе одной плету венок,

Волхвов, потайственно волхвующих.

Заслонили избенки леса.

Только видно, на кочках и впадинах,

Как синеют кругом небеса.

Волки грозные с тощих полей.

По дворам в погорающем инее

Над застрехами храп лошадей.

Смотрят в шали пурги огоньки.

И стоят за дубровными сетками,

Словно нечисть лесная, пеньки.

Что ни прорубь — везде колдуны.

В злую заморозь в сумерки мглистые

На березках висят галуны.

А за что — разгадать не могу.

Весела твоя радость короткая

С громкой песней весной на лугу.

Слушать вечером гуд комаров.

А как гаркнут ребята тальянкою,

Выйдут девки плясать у костров.

Угли-очи в подковах бровей.

Ой ты, Русь моя, милая родина,

Сладкий отдых в шелку купырей.

Грозным бедам широкий простор.

Крутит вихорь леса во все стороны,

Машет саваном пена с озер.

Тучи рваные кутают лес.

На подвесках из легкого золота

Закачались лампадки небес.

Ополченцам идти на войну.

Загыгыкали бабы слободские,

Плач прорезал кругом тишину.

Без печали, без жалоб и слез,

Клали в сумочки пышки на сахаре

И пихали на кряжистый воз.

Провожал их огулом народ.

Вот где, Русь, твои добрые молодцы,

Вся опора в годину невзгод.

Как-то милые в дальнем краю?

Отчего не уведомят весточкой, —

Не погибли ли в жарком бою?

В ветре бластились стуки костей.

И пришли к ним нежданно-негаданно

С дальней волости груды вестей.

С потом вывели всем по письму.

Подхватили тут родные грамотку,

За ветловую сели тесьму.

Допытаться любимых речей.

И на корточках плакали, слушая,

На успехи родных силачей.

Хороши вы в печали своей!

Я люблю эти хижины хилые

С поджиданьем седых матерей.

Мир вам, грабли, коса и соха!

Я гадаю по взорам невестиным

На войне о судьбе жениха.

Хоть бы стать мне кустом у воды.

Я хочу верить в лучшее с бабами,

Тепля свечку вечерней звезды.

Не спугнет их ни гром и ни тьма.

За сохою под песни заветные

Не причудится смерть и тюрьма.

Выводимые с тяжким трудом,

И от счастья и радости плакали,

Как в засуху над первым дождем.

В мягких травах, под бусами рос,

Им мерещился в далях за дымами

Над лугами веселый покос.

Лишь к тебе я любовь берегу.

Весела твоя радость короткая

В угасшем скандалисте!

История об Оливере Твисте.

Судьбой своей оплаканы.

Кто крепость знал,

Кому Сибирь знакома.

Знать, потому теперь

О здравье молятся

Всех членов Совнаркома.

Рассказывая сродникам своим,

Глядит на Маркса,

В глаза табачный дым.

Мы все острощены.

Над старым твердо

Вставлен крепкий кол.

С «аминем» ставят

Забыв о днях опасных:

Не в пух, а прямо в прах.

Пятнадцать штук я сам

Да столько ж каждый,

Всякий наш монах».

Но эту дикость, подлую и злую,

Я на своем недлительном пути

У них есть хлеб,

Они с молитвами

И благостны и сыты.

Но есть на этой

Что всеми добрыми

И злыми позабыты.

Снуют средь штатов без призора.

Бестелыми корявыми костьми

Товарищи, сегодня в горе я,

Проснулась боль в угасшем скандалисте.

История об Оливере Твисте.

Несчастный и худой,

Но если б встали все

То были б тысячи

И наш Некрасов в них,

В них даже Троцкий,

Ленин и Бухарин.

Не потому ль мой грустью

И вся земная слава.

Мой горький, буйный стих

Для всех других —

Как смертная отрава.

Ночующим в котлах,

Кто спит порой в сортире.

Хотя б прочтут в стихах,

Что есть за них

На перекличке дружбы многих нет.

Я вновь вернулся в край осиротелый,

В котором не был восемь лет.

Той грустной радостью, что я остался жив?

Здесь даже мельница — бревенчатая птица

С крылом единственным — стоит, глаза смежив.

А те, что помнили, давно забыли.

И там, где был когда-то отчий дом,

Теперь лежит зола да слой дорожной пыли.

Вокруг меня снуют

И старые и молодые лица.

Но некому мне шляпой поклониться,

Ни в чьих глазах не нахожу приют.

Ведь я почти для всех здесь пилигрим угрюмый