Команда Кочующие

Понравилось?

Командный раздел

Марий Эл

Татарстан

Регионы

Окно в природу

Блог от Лоцмана

Вход в систему

Последние комментарии

13 часов 57 минут назад

Популярное содержимое

За сегодня:

За всё время:

Константиново, музей Есенина

Если Пушкин – мировой поэт, то, несомненно, Есенин – самый русский поэт нашей эпохи! Как и где зародилась эта поэзия, где Сергей Есенин впервые увидел поля, реки и леса, что вдохновили его на такие стихи – можно узнать, посетив село Константиново на берегу реки Ока.

Константи́ново — село в Рыбновском районе Рязанской области. Расположено на живописном высоком правом берегу Оки в 43 километрах к северо-западу от Рязани.

Константиново известно тем, что здесь 3 октября 1895 года (по новому стилю) родился русский поэт Сергей Александрович Есенин. В Константинове прошли детство и юность поэта. В центральной части села расположен Государственный музей-заповедник С. А. Есенина.

музей Земская школа в Константиново

История села Константиново насчитывает около 400 лет. Первое упоминание о нём относится к 1619 году, село являлось тогда собственностью царской семьи. Через несколько десятилетий оно пожаловано Мышецким и Волконским.

Большей частью села стал владеть Яков Мышецкий, который дал его в приданое своей дочери Наталье, когда она выходила замуж за Кирилла Алексеевича Нарышкина.

В 1728 году владельцем Константинова стал сын Кирилла Алексеевича Семён Кириллович Нарышкин. Он получил блестящее европейское образование, состоял на дипломатической службе. Не имея прямых потомков в 1775 году завещал Константиново своему племяннику Александру Михайловичу Голицыну.

На средства Голицына в 1779 году был возведён каменный храм Казанской иконы Божией Матери. В 1808 году и имение перешло внебрачной дочери — Екатерине Александровне, в замужестве Долгоруковой.

Согласно её завещанию, в 1843 году владельцами села стали её племянники Александр Дмитриевич и Владимир Дмитриевич Олсуфьевы. Через 2 года они поделили наследство тётушки, и старший из братьев, Александр Дмитриевич, стал единолично распоряжаться имением. Его сын, Владимир Александрович Олсуфьев (1829—1867), вступил в наследство в 1853 году.

Значительным событием в жизни крестьян села Константиново стал манифест 1861 года, когда они получили личную свободу. В это время 680 ревизских душ, именно столько значилось по «ревизским сказкам» села Константиново, получили в свою собственность 1400 десятин 740 сажень земли. За выкуп которых они заплатили 72 945 рублей.

Во владении Олсуфьевых село находилось до 1879 года, когда оно перешло во владение купцов Куприяновых из г. Богородицка — Сергея, Александра и Николая Григорьевичей.

Старший из братьев, Сергей (1843? — 1923), построил земскую школу, много сделал для обучения крестьянских детей.

В 1897 году, владельцем дома и усадьбы стал московский миллионер, владелец доходных домов на Хитровом рынке, «потомственный почётный гражданин г. Москвы» Иван Петрович Кулаков.

Кулаков выстроил новое здание школы, украсил храм деревянным дубовым иконостасом. Согласно распоряжению епископа Рязанского и Зарайского Никодима (Бокова) он был похоронен в церковной ограде. После смерти отца в 1911 году, хозяйкой стала Лидия Ивановна, в замужестве Кашина. Она продолжила благотворительную деятельность своего родителя.

С 1917 года начался новый исторический период в жизни села Константиново.

Константиново, музей Есенина

Казанской иконы Божией Матери храм.

Рыбновский район, Константиново село.

На средства Александра Михайловича Голицына, владельца села, в 1779 году был возведен каменный храм Казанской иконы Божией Матери.

«Церковь села Константинова каменная существует с 1779 года. Внутри церковь украшена живописью с прекрасными орнаментами, золотом. . Украшена церковь старанием священника о. Смирнова и усердием прихожанина, московского купца Куприянова, который не жалел своих средств на благоукрашение церкви. Не мало затратил своих средств и священник о. Смирнов, который за смертию Куприянова должен был уплачивать по счетам, представляемым кредиторами церкви».

Рязанские Епархиальные ведомости. 1900.

«Наше Константиново было тихое, чистое, утопающее в зелени село. Основным украшением являлась церковь, стоящая в центре. Белая прямоугольная колокольня, заканчивающаяся пятью крестами — четыре по углам и пятый, более высокий, в середине, купол, выкрашенный зеленой краской, придавали ей вид какой-то удивительной легкости и стройности.

В проемах колокольни видны колокола: большой, средний и четыре маленьких.

. За церковью на высокой крутой горе — старое кладбище.

. С церковью, с колокольным звоном была тесно связана вся жизнь села».

Сергей Есенин читает стихи матери

МУЗЕЙ-ЗАПОВЕДНИК СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА

Рязанская земля, опоэтизированная гением С.А.Есенина, помнит своего прославленного земляка деятельно и благодарно. На его родине, в селе Константинове, Государственный музей-заповедник С.А. Есенина бережно хранит память о поэте и принимает множество поклонников его таланта. Уже многие годы тысячи людей разных возрастов и профессий приплывают, приезжают, приходят в Константиново, чтобы проникнуться духом есенинской поэзии, поклониться памяти большого художника.

Есенинская поэзия дышит запахом родных полей. Она напоена огромной любовью к той земле, на которой родился поэт, к тому народу, из которого он вышел.

Край любимый. Сердцу снятся

Скирды солнца в водах лонных,

Я хотел бы затеряться

В зеленях твоих стозвонных.

Увы, творчество С.А. Есенина не сразу предстало перед читателями как творчество великого поэта. Но в том-то и секрет его бессмертия. И чем больше истинный поэт уходит от нас как живой человек, тем ближе и полнее предстаёт перед нами как гениальный мастер… («Большое видится на расстоянье»).

1-го января 1926 года в Доме Герцена состоялась организационное собрание по увековечению памяти С. Есенина. Было предложено, в частности, основать в родном селе поэта избу-читальню имени С.А. Есенина.

С этим же предложением Союз Советских Писателей СССР обратился к секретарю Рязанского Обкома ВКП (б) тов. А.И. Марфину. В письме от 4.12.1947 года , под грифом «Секретно», которое хранится в Партийном архиве Рязанской области, читаем: «Рассмотрев просьбу матери покойного поэта С.А. Есенина Т.Ф. Есениной о приобретении государством дома Есенина в селе Константиново, Рыбновского района, Рязанской области для организации в нём музея, Союз Советских Писателей СССР считает возможным обратиться к Вам со следующим предложением: Рязанский Обком ВКП (б) даёт указание соответствующим местным организациям о выделении средств для приобретения дома у Т.Ф. Есениной с тем, чтобы организовать в селе Константинове избу-читальню с уголком-выставкой, посвящённой творчеству поэта.

Шефство над этой избой-читальней, доставку литературы и материалов для выставки Союз советских Писателей берёт на себя. Для обслуживания избы-читальни и организации выставки ССП считает возможным привлечь сестру покойного поэта Е.А. Есенину, с которой имеется соответствующая договорённость». Письмо подписано Генеральным Секретарём Союза Советских Писателей А. Фадеевым.

Первая литературная есенинская выставка на террасе дома Л. Кашиной была организована делегацией Всероссийского Союза Писателей во главе с Д.Д. Благим и В.Л. Львовым-Рогачевским, прибывшей в Константиново 5 июля 1926 года. Состоялось общее собрание. На веранде бывшего барского дома – президиум, членами которого были вся семья Есениных, представители писательской делегации, Сельсовета, губернских организаций. Над головами развёрнуто красное знамя Всероссийского Союза Писателей, которое было подарено селу Константинову (ныне оно хранится в фондах ГМЗ С.А. Есенина). Московские гости устроили в небольшом зале Кашинского дома на первом этаже выставку привезённой литературы. 1000 книг пополнили сельскую библиотеку

С 1955 года в родительском доме Есенина, где работала сельская библиотека, была размещена выставка на тему «Жизнь и творчество Есенина»

Когда пропагандой творчества С.А. Есенина занималась сельская библиотека, тогда в село приезжало много поклонников поэта. Летом 1964 года в доме поэта, хотя музей ещё не был открыт и учёт вёлся крайне нерегулярно, побывало более 10 тысяч человек. Многие из них оставляли свои отзывы о посещении родины Есенина. Это были не простые записи, а откровенные признания в любви к поэту и просьба открыть музей.

По решению Министерства культуры РСФСР к памятной дате, 70-летию со дня рождения С.А. Есенина на родине поэта был открыт мемориальный музей, в котором жил он с родителями и сёстрами. Дом-музей С.А Есенина был вначале филиалом Рязанского областного краеведческого музея. В сенях мемориального музея С. А. Есенина была размещена литературная выставка, посвящённая жизни и творчеству С. Есенина. Она была выполнена на основе научно-экпозиционной разработки сотрудника Пушкинского Дома Н. Хомчук. Разнообразные стенды отражали в фотоснимках, в документах сложный жизненный и творческий путь поэта.

дом-музей Есениных

В прихожей – уголок поэта. У окна – деревянная кровать с одеялом из пёстрых лоскутов. Рядом – сундучок, хранивший книги любимых писателей. На вешалке у постели – шуба матери, которую сын называл шушуном. («Не ходи так часто на дорогу в старомодном ветхом шушуне»). На стенах – семейные фотографии. Привлекает внимание «Похвальный лист»: «Дан сей ученику Константиновского сельского училища Рязанского уезда Есенину Сергею Александровичу за весьма хорошие успехи и отличное поведение, оказанные им в течение 1908/9 учебного года».

В доме всё так, как было при жизни поэта. Об этом позаботились его сёстры, бережно хранившие долгие годы и книги, и мебель, и утварь. С их помощью была воссоздана атмосфера быта того времени, когда поэт приезжал в родной дом и слагал нежные стихи:

« Наша горница хоть и мала,

но чиста. Я с собой на досуге…

В этот вечер вся жизнь мне мила,

как приятная память о друге».

Сёстры поэта – незабываемая для нас часть жизни Есенина. Роль этих двух женщин в устройстве музея поистине неоценима. Ими были даны исключительно ценные по количеству и деталям сведения, относящиеся к обстановке и быту Есениных. Каждый, кто любит С. Есенина, по крупицам, как драгоценности, собирает, хранит всё, что связано с именем дорогого человека, тем более, если это из первых уст, из родника фактов. Первый директор музея В.И. Астахов подчёркивал это постоянно, как и то, что создание музея за сравнительно короткий срок стало возможным благодаря бескорыстной помощи сотен и сотен самых разных людей. Государственный Литературный музей передал много ценных экспонатов – редкий портрет поэта, первые издания его книг, плакаты 20-х годов. Сотрудники непосредственно участвовали в разработке тематико-экспозиционных планов музея, в том числе перспективного.

Поклониться этому уголку, взрастившему знаменитого русского поэта, стало приезжать всё больше и больше влюблённых в поэзию Есенина из разных мест нашей страны и из-за рубежа. Данное обстоятельство создало большие трудности для работников музея в обслуживании посетителей.

Было решено отвести под литературный музей Есенина бывший помещичий дом Кашиных. Несколько в стороне от родительского дома стоит двухэтажный особняк с мезонином. Примечательна постройка тем, что это почти единственный сохранившийся в селе старый дом. В нём бывал поэт в гостях у хозяйки этого дома – Л. Кашиной, которая в какой-то степени явилась прообразом А. Снегиной в одноимённой поэме. С 1969 года разместился там литературный музей, где развёрнута экспозиция, посвящённая жизни и творчеству поэта. В залах — рукописи С. Есенина, раскрывающие его творческую лабораторию. Документы, книги… По ним прослеживается яркий путь певца России.

Константиново, музей Есенина река Ока

Совет Министров РСФСР в 1984 году принял решение на базе существовавшего литературно-мемориального музея в селе Константинове и памятных мест в городе Спас-Клепики создать Государственный музей-заповедник С.А. Есенина. Музейные работники, зодчие, инженеры, ландшафтные архитекторы, литературоведы, лесоводы трудились над его созданием . 7 марта 1984 года наш музей получил статус Государственного музея-заповедника С.А. Есенина. «Музей-заповедник. В этих двух словах соединяется судьба человека, восславившего Отечество, и судьба самого места, которое неразрывно связано с жизнью этого человека», — полагал С. Гейченко. Любовь к родному краю всегда вдохновляла С. Есенина, давала ему творческие силы.

В настоящее время Музей-заповедник С.А. Есенина – это исторически сложившийся комплекс мемориальных строений, включающих в себя, кроме усадьбы родителей, церковь Казанской иконы Божией Матери, часовню в честь Святого Духа, Константиновскую земскую школу и усадьбу последней помещицы села Константинова Л.И. Кашиной, Спас-Клепиковскую второклассную учительскую школу в Спас-Клепиковском отделе музея.

Несомненно, важнейшей составной частью музейного комплекса является неповторимая природа, которая заставила поэта «всю душу выплеснуть в слова». На высоком берегу Оки расположилось село Константиново. Внизу – река, за которой простираются великолепные пойменные луга. Только побывав здесь, убеждаешься ,как тесно связана поэзия С.А. Есенина с родным селом.

Рядом с домом Есениных находится восстановленная к 100-летию со дня рождения Есенина деревянная земская начальная школа, которую закончил Сергей с похвальным листом. Созданная там экспозиция рассказывает о роли земских школ в образовании и воспитании крестьянских детей. В мемориальном классе экспонируются грифельная дощечка, которой пользовался Сергей Есенин, фотографии его первых учителей, учебники.

Украшением села является Казанская церковь – памятник архитектуры 18 века. В ней крестился «раб Божий, нареченный сын Сергий». Священник И.Я. Смирнов способствовал поступлению 12-летнего Сергея в Спас-Клепиковскую школу, где открыт отдел музея-заповедника.

Усадебный дом Л. Кашиной в 1995 году после реставрационных работ предстал в новом качестве как музей поэмы «Анна Снегина».Уютная обстановка дома, переносит посетителей в то время, когда в нём бывал поэт. В экспозиции можно увидеть интересные мемориальные вещи, многочисленные фотографии, подаренные музею сыном Л.И. Кашиной Ю.Н. Кашиным.

В литературном музее представлены уникальные экспонаты: прижизненные издания поэта и его современников, книга «Радуница» с первым автографом автора, стол, за которым работал С.А. Есенин на Кавказе, его посмертная маска, личные вещи…

Музейная экспозиция в Спас-Клепиковской школе, которую окончил Сергей в 1912 году, рассказывает, в частности, о высоких гуманистических традициях российского учительства, о поисках духовного пути молодёжи, о становлении творческой личности будущего поэта. Сегодня Государственный музей-заповедник С.А. Есенина является одним из крупнейших музейных комплексов страны.

Иогансон Борис Игоревич

тел.: (4912) 42-81-96

391103, с. Константиново, Рыбновский р-н, Рязанской обл.

Телефоны: (4912) 42-81-96; (49137) 33-2-96.

Факс: (4912) 42-81-96

Электронная почта: info@museum-esenin.ru

Официальный сайт: www.museum-esenin.ru

Режим работы музея

Мемориальная усадьба родителей С.А. Есенина, Дом священника И.Я. Смирнова, Земская школа, Музей поэмы «Анна Снегина» и Литературная экспозиция открыты с 10:00 до 18:00, выходной день – понедельник.

В субботу и воскресенье — с 10:00 до 18:00.

Билеты в кассе продаются с 10:00 до 17:10.

Константиново, музей Есенина река Ока около Константиново

КАК ДОБРАТЬСЯ ДО КОНСТАНТИНОВО, ГДЕ НАХОДИТСЯ

C Казанского вокзала фирменным поездом «Экспресс» Москва-Рязань или эл. поездом Москва-Рязань до ст. Рыбное, далее на автобусе или маршрутном такси(№ 132).

От автовокзала «Выхино» автобусом до Рязани (№ 960).

Желающие добраться своим ходом могут воспользоваться картой Google.

От автовокзала «Центральный» до с. Константиново

Рязань — Рыбное – Константиново — Вакино — 6:10; 9:40; 13:40; 18:35 (ежедн.)

* На остановку в г.Рыбное автобусы прибывают через 20-25 минут после отправления с автовокзала "Центральный" и от остановки с. Константиново в направлении города Рязань

Рыбное — Аксеново — Константиново — 8:00; 12:00; 16:30 (ежедн.)

Из с. Константинова в г. Рязань (через г. Рыбное):

Автобус: 7:25; 11:00; 15:00; 20:00 (ежедн.)

Из с. Константинова в г. Рыбное

Маршрутное такси (газель): 8:30,12:30, 17:00, (ежедн.)

Константиново, музей Есенина

Гостевой дом Государственного музея-заповедника С.А. Есенина расположен в центре села Константинова, не далеко от мемориальной усадьбы родителей С.А. Есенина.

К вашим услугам: три благоустроенных номера. В уютном гостевом доме имеется душевая кабина, санузел, небольшая кухня, оснащённая всем необходимым для приготовления пищи. Подробнее тут.

База отдыха «Барские забавы», расположенная в живописном месте близ дер. Бортное.

К вашим услугам: комфортабельные деревянные рубленые коттеджи круглогодичного проживания. Все номера двухместные с удобствами. В домиках оборудованная кухня, гостиная с ТВ. Питание трехразовое в традициях русской кухни. Услуги: проживание, верховые прогулки и походы, баня, псовая и соколиная охота, рыбалка, семейные и детские программы.

База отдыха «Ока», расположенная на высоком берегу Оки близ дер. Иванчино.

К вашим услугам: 13 двухместных номеров, двухкомнатный люкс. В номерах – санузел, душ. Кроме этого, имеются отдельно стоящие домики летнего проживания – четырехместные номера с санузлом и умывальником. Инфраструктура и услуги: кафе-бар, баня, snow-тьюбинговая трасса для катания на надувных камерах, катание на лыжах и коньках зимой, летом – на велосипедах, прокат спортинвентаря, спортивные площадки, детские зоны, уличный подогреваемый бассейн, живописный лесок, прогулки по берегу Оки.

Детский православный лагерь «Державный», расположенный в красивейшем месте на берегу Оки близ с. Аксёново.

Неповторимые виды, прогулки, купание в реке, питание, удобный подъезд. Имеются коттеджи для проживания.

Гостевой дом «Монастырская дорога», расположенный в селе Пощупове, в непосредственной близости от Свято-Иоанно-Богословского мужского монастыря и знаменитого Святого источника.

К услугам посетителей: уютные комнаты, сердечная обстановка, вкусная домашняя еда, умеренные цены.

Время подъезда от всех объектов до музея-заповедника С.А. Есенина

не превышает 15 – 20 мин.

в доме Есениных

В центре села Константинова напротив церкви Казанской иконы Божией Матери расположена усадьба Есениных. Здесь в 1871 году дед поэта Никита Осипович Есенин построил дом, где 21 сентября (3 октября – по новому стилю) 1895 года родился Сергей Александрович Есенин. Со временем обветшавший дедовский дом снесли, и на его месте в 1909 году был выстроен новый, меньших размеров. Именно с ним ассоциируется есенинский поэтический образ «золотой бревенчатой избы». В 1965 году в этой простой деревенской избе был открыт музей знаменитого русского поэта. Со временем в Константинове появился целый комплекс – Государственный музей-заповедник С.А. Есенина. Но сердцем его по-прежнему остаётся «низенький дом» Есениных, восстановленный в 2000 году.

Экспозиция дома переносит нас в 20-е годы, когда будучи прославленным на всю Россию поэтом Сергей Есенин приезжал в родительский дом, чтобы отдохнуть здесь измученной душой.

В тёплую часть дома ведут просторные сени, где среди крестьянской утвари и орудий труда выделяются серп и полукосок Татьяны Фёдоровны Есениной, матери поэта.

Стоит войти в жилую часть дома – нельзя не обратить внимания на небольшую кухню с белоснежной русской печью и предметами домашнего обихода. На столе красуется ведёрный «дедовский» самовар – свидетель многих чаепитий в семье Есениных.

Напротив кухни – прихожая с печью-голландкой. На деревянной кровати у жарко натопленной печи спал поэт, когда приезжал в родительский дом в холодное время года.

Самая большая и светлая комната – горница. В красном углу – иконы Татьяны Фёдоровны, её нательный крестик. На стене рядом с печью — семейные фотографии и похвальный лист Сергея, полученный им при окончании земской школы. Так же отсчитывают время «часы деревянные», будто ждёт поэта дубовый стол с керосиновой лампой под зелёным абажуром, при свете которой часто работал Сергей Есенин.

Из горницы мы попадаем в комнату матери поэта. Здесь её одежда и знаменитая шуба — «шушун», в которой Татьяна Фёдоровна часто выходила на дорогу и, вглядываясь вдаль, ждала сына.

Сразу за домом начинается сад, где в обилии растут вишни. В глубине его укрылась изба-времянка (восстановлена в 2003 году), в которой после пожара 1922 года вынуждены были ютиться Есенины. Рядом – яблоня, чудом уцелевшая от огня. Неподалёку от времянки – амбар, построенный ещё в 1913 году. В летние приезды поэта он превращался в его спальню и рабочий кабинет. В самом конце усадьбы – восстановленная рига (сарай для сушки снопов).

В 1970 году рядом с усадьбой Есениных был разбит парк, где посажены деревья, дорогие сердцу поэта: берёзы, клёны, сирень, липы, рябины… 4 октября 2007 года в парке был установлен бронзовый памятник Сергею Есенину работы скульптора

Усадьба Есениных не бывает безлюдной: в любое время года поклонники поэзии С.А. Есенина стремятся увидеть землю, подарившую миру великого поэта. Константиново, музей Есенина

Песенно-инструментальный ансамбль «Радуница»

Невозможно представить есенинскую поэзию без русской песни. «Родился я с песнями в травном одеяле. » — восклицает поэт в одном из стихотворений первого поэтического сборника «Радуница». В самом выборе названия С.Есенин подчеркнул неразрывную связь своего творчества с русским фольклором, с русской народной песней. Песни и наигрыши, которые звучат в родном селе Есенина, имеют неповторимый колорит. Отличаясь удивительной красотой напевов, яркостью музыкального и поэтического языка, они были неисчерпаемым источником вдохновения поэта. Собрать, сохранить это богатое наследие, познакомить с ним многочисленных почитателей таланта С.Есенина — основная задача созданного в 1983 году песенно-инструментального ансамбля «Радуница», направление поисков которого органично совпало с деятельностью музея-заповедника.

Каждое поколение вносит в народное творчество что-то новое и, поэтому, «Радуница» наряду с традиционными использует и современные выразительные средства.

В исполнении ансамбля звучат песни на стихи С.Есенина, произведения композиторов Г. Пономаренко, Е. Попова, Н. Кутузова, Ю. Зацарного, Е. Дербенко, Б.Рубашкина.

Ансамбль «Радуница» побывал во многих уголках нашей страны и с успехом выступал в Испании, Болгарии, Германии. Свое профессиональное мастерство коллектив неоднократно подтверждал на конкурсах исполнителей русской народной песни, став дипломантом III Всероссийского конкурса в 1985 году, лауреатом и обладателем главного приза Гостелерадио на I Всероссийском телерадиоконкурсе «Голоса России» в 1990 году.

Упоминания о песнях, инструментах, народных обрядах часто встречаются в стихотворениях С. Есенина. Песней стала и вся его поэзия, пронизанная нежной любовью к родине, вобравшая в себя душу русского народа. Потому так дороги нам народные мелодии, слышанные когда-то поэтом в родном краю, песни на его стихи. Хочется надеяться, что все это станет дорого и Вам, а радость от встречи с «Радуницей» надолго сохранится в Вашем сердце.

МУЗЕЙ ПОЭМЫ АННА СНЕГИНА

Рядом с церковью Казанской иконы Божией Матери располагается усадьба последней Константиновской помещицы Лидии Ивановны Кашиной. С хозяйкой усадьбы Сергей Есенин познакомился впервые летом 1916 года. В это время он был уже автором своего первого поэтического сборника «Радуница». Лидия Кашина стала одним из прототипов главной героини поэмы «Анна Снегина». В доме Кашиной Сергей Есенин бывал не раз, поскольку с хозяйкой его связывали дружеские отношения. В 1918 году после национализации имения поэт помогал, Лидии Ивановне переехать в Москву, сам останавливался в её московской квартире. После революции загородный дом Кашиной использовали под нужды села, а в октябре 1969 года в нём была открыта литературная экспозиция. К 100-летию со дня рождения поэта в 1995 году в комнатах дома разместились экспозиции музея одной есенинской поэмы – «Анна Снегина». Константиново, музей Есенина

Музейные экспозиции занимают первый этаж «дома с мезонином». Экспонаты рассказывают нам о жизни семьи Кашиной, её гостях, односельчанах поэта. Рукописи, фотографии, предметы быта помогают провести параллели между обитателями дома и героями поэмы, рассказывают о жизни константиновцев в годы революции. Среди экспонатов мемориальный рояль Лидии Ивановны, её миниатюрный комод, шкатулка и другие предметы. Автографы поэмы Сергея Есенина «Анна Снегина» сопровождают посетителей музея почти в каждом зале.

По ним можно проследить отношение поэта к Первой мировой войне и революции, настроение жителей села в «суровые, грозные годы», взаимоотношения героев. В экспозиции представлен первый сборник стихов Сергея Есенина «Радуница», личные вещи поэта: чернильница, пресс-папье, пепельница, обложка блокнота и др.

В мезонине дома размещаются временные выставки из фондов музея.

Музей поэмы «Анна Снегина» через знакомство с домом, где бывал поэт, погружает читателя в атмосферу событий, описанных в одной из лучших поэм Сергея Есенина.

Константиново, музей Есенина

ЛИТЕРАТУРНАЯ ЭКСПОЗИЦИЯ ПОЭТА ЕСЕНИНА

Литературная экспозиция, рассказывающая о жизни и творчестве С.А. Есенина, расположена в здании научно-культурного центра музея. Она была открыта в 1995 году к 100-летию со дня рождения поэта. Здесь находятся предметы, документы, рукописи, фотографии, письма, произведения изобразительного искусства, позволяющие последовательно представить этапы становления Сергея Есенина как поэта и его сложный жизненный и творческий путь.

Для удобства изучения каждый период жизни поэта представлен отдельно. Посетители музея с помощью экспонатов могут проследить все этапы судьбы великого русского поэта от рождения в 1895 году до загадочной гибели в 1925-м.

Эффект присутствия Сергея Есенина в экспозиции усиливают мемориальные вещи: люлька, в которой мать качала младенца Сергея; настенное панно из московской квартиры А.Н. Есенина, отца поэта; пиджак, трость и цилиндр Сергея Есенина; сундук-шкаф поэта, с которым он побывал в заграничной поездке, и др. Широко представлены прижизненные издания Есенина, среди которых особое внимание уделяется первой книге стихов поэта «Радуница», автографы произведений, письма, документы, книги из личной библиотеки поэта.

Отдельный раздел посвящён судьбе произведений Сергея Есенина после его гибели и сложному пути возвращения их к широкому читателю.

Литературная экспозиция помогает посетителям музея-заповедника почувствовать кровную связь поэта со своим родным селом, преданность Сергея Александровича Есенина милым сердцу полям и лугам, поскольку любовь к родной рязанской земле придавала ему силы в самые трудные моменты жизни.

Дом священника И.Я. Смирнова

3 октября 2010 года в музее-заповеднике был восстановлен дом священника Иоанна Смирнова, поскольку этот человек сыграл значительную роль в судьбе юного Сергея Есенина. Именно этот уважаемый односельчанами пастырь венчал родителей поэта, крестил самого Есенина, которому дал имя в честь преподобного Сергия Радонежского, преподавал Закон Божий в земской школе.

В начале ХХ века дом отца Иоанна был культурным центром Константинова. У него собиралось окрестное духовенство, сельская интеллигенция, учащаяся молодёжь, часто бывал там и Сергей Есенин.

В доме священника сейчас располагается выставка, посвящённая жизни отца Иоанна в Константинове, а также знакомым и друзьям поэта его юношеских лет.

На выставке представлены документы, написанные рукой отца Иоанна: клировые ведомости, листы из его дневника. У священника была хорошая библиотека, которой пользовался и юный Сергей Есенин. Богослужебные книги, а также собрания сочинений классиков и издания, выписываемые отцом Иоанном, расположены в экспозиции. Рядом с иконным углом – интересная коллекция пасхальных яиц и поздравительных открыток. Музыкальные инструменты: фисгармония, скрипка, гитара, а также ноты рассказывают об увлечении молодёжи из среды священства музыкой и хоровым пением.

В доме отца Иоанна бывало много молодёжи. Здесь Сергей Есенин познакомился с юношами и девушками, родственниками и знакомыми отца Иоанна. Особенно сдружился он с Николаем и Анной Сардановскими и Марией Бальзамовой (фотографии этих молодых людей представлены на выставке). Сельская интеллигенция уделяла большое внимание и своему костюму, поэтому дамские и девические платья, мужские рубашки, выполненные в народном стиле, вызывают большой интерес у посетителей выставки.

Именно отец Иоанн одним из первых отметил талант юноши, рекомендовав Сергею поступить в Спас-Клепиковскую учительскую школу.

Автографы ранних стихотворений, первые журнальные публикации, поздравительная открытка, которую в 1913 году юный Есенин отправил «дорогому батюшке» из Москвы, — всё это показывает, какой любовью пользовался сельский пастырь у поэта.

Выставка, расположенная в доме священника Иоанна Смирнова, и документально-художественный фильм «Поэт и пастырь», который можно посмотреть в экспозиции, позволяют лучше представить себе круг общения юного поэта, в котором складывалось его мировоззрение, отразившееся впоследствии в раннем творчестве Сергея Есенина.

ИЗ БИОГРАФИИ СЕРГЕЯ ЕСЕНИНА

«С посмертной судьбой Есенина произошла волшебная странность — писал в начале 50-х гг. истекшего столетия поэт Георгий Иванов. — Он мертв уже четверть века, но все связанное с ним, как будто выключенное из общего закона умирания, умиротворения, забвения, продолжает жить. Живут не только его стихи, а все «Есенинское», Есенин «вообще», если можно так выразиться. Все, что его волновало, мучило, радовало, все, что с ним как-нибудь соприкасалось, до сих пор продолжает дышать трепетной жизнью сегодняшнего дня». (Иванов Г. В. Есенин. — Сергей Есенин в стихах и жизни (далее — ЕСЖ). М., 1997. Т. 4. С. 141). Эти слова остаются в силе и более полувека спустя.

Сергей Александрович Есенин родился 3 октября 1895 года в крестьянской семье, в селе Константиново Рязанской губернии. «В нашем Константинове не было ничего примечательного, — вспоминала младшая из сестер Есенина, Александра Александровна: — Это было тихое, чистое, утопающее в зелени село. Основным украшением являлась церковь, стоящая в центре села. Стройные многолетние березы с множеством грачиных гнезд служили убранством этому красивому и своеобразному памятнику русской архитектуры. Вдоль церковной ограды росли акации и бузина.

За церковью, на высокой и крутой горе, — старое кладбище наших прадедов» (Есенина А. А. Это все мне родное и близкое. — ЕСЖ. Кн. 4. С. 29). Да, действительно — типично-русский пейзаж. Скромная, неброская природа и обязательно — церковь, так гармонично вписывающаяся в окружающий ландшафт и одухотворяющая его.

Природа и молитва — первое, что, запечатлевалось в душе каждого русского крестьянина, что накапливалось из поколения в поколение и порой давало всплеск в отдельных представителях рода: святых, подвижниках, слагателях народных песен, а в XIX веке и в поэтах, — таких, как Кольцов, Никитин, Суриков, чьими последователями в начале XX века были Дрожжин и Клюев. Есенин и сам осознавал свое генетическое преемство от старших «поэтов деревни».

Нераздельность сельского быта и молитвы, ощущение всей природы как храма — и храма не абстрактного, а именно православного, со всеми свойственными ему атрибутами, ярко проявилось в ранней его поэзии.

Задымился вечер, дремлет кот на брусе.

Кто-то помолился: «Господи Исусе».

Полыхают зори, курятся туманы,

Над резным окошком занавес багряный.

Вьются паутины с золотой повети.

Где-то мышь скребется в затворенной клети…

У лесной поляны — в свяслах копны хлеба,

Ели, словно копья, уперлися в небо.

Закадили дымом под росою рощи…

В сердце почивают тишина и мощи.

Эти стихи написаны Сергеем Есениным в возрасте 16-17 лет. В этот и чуть более поздний период метафора природы-Храма — один из основных приемов его поэтики.

«Черная глухарка к всенощной зовет»; «звонки ветры панихидную поют», «в благовесте ветра хмельная весна», «и березы стоят как большие свечки», «в елях — крылья херувима»; «схимник-ветер шагом осторожным мнет листву по выступам дорожным и целует на рябиновом кусту язвы красные незримому Христу», — эти примеры десятками находятся уже на первых страницах собрания сочинений Есенина.

В сущности, это повторение и варьирование одного незамысловатого приема, но чтобы так писать, надо иметь особое видение мира, — и у Есенина оно, несомненно, было — от природы, от Бога.

Версия биографии Есенина, которой придерживались его родственники, определенно несет на себе печать житийного канона. Мать, Татьяна Федоровна Есенина, чьи воспоминания о сыне были записаны с устного рассказа много лет спустя после его гибели, рассказывала так: «Был у нас в селе праведный человек, отец Иван. Он мне и говорит: «Татьяна, твой сын отмечен Богом»«. (ЕСЖ, кн. 4 с. 5).

Священник, о. Иван Смирнов, связанный с семьей Есениных не то дружескими, не то даже родственными узами фигурирует во многих воспоминаниях о Есенине, написанных его близкими и земляками. Он, действительно, был одним из первых, кто разглядел в мальчике «искру Божию».

И все же дальнейшая судьба самого известного крестьянского поэта России заставляет вспомнить самую «крестьянскую» из евангельских притч — притчу о сеятеле. «Вышел сеятель сеять. И когда сеял, случилось, что иное упало при дороге, и налетели птицы, и поклевали его. Иное упало на каменистое место, где не было много земли, и скоро взошло, потому что земля была не глубока; Когда же взошло солнце, увяло и как не имело корня, засохло. Иное упало в терние, и терние выросло и заглушило семя, и оно не дало плода…» (Мк. 4, 3-7).

К сожалению, говоря о Есенине — не как о поэте, но как о человеке — дальше, пожалуй, можно не продолжать, потому что его случай уже описан.

«От многих моих религиозных стихов и поэм я бы с удовольствием отказался, — писал Есенин в последней автобиографии, 1925 г., — но они имеют большое значение как путь поэта до революции» (Есенин С. А. Полное собрание сочинений. М. 1999. Т. 7. С. 20).

на берегу реки Ока

Бóльшую часть детства Сергей Есенин провел в доме своего деда по матери, Федора Андреевича Титова. Семейная жизнь его родителей с самого начала не заладилась: то мать возвращалась к родителям, то отец уезжал на заработки в Москву, где работал в мясной лавке. Брак их, тем не менее, не распался, после сына Сергея со значительными перерывами родились дочери, Екатерина и Александра.

О своем детстве Есенин сам рассказывал разное и по-разному. В автобиографии 1924 г. он пишет: «Первые мои воспоминания относятся к тому времени, когда мне было три-четыре года. Помню, лес, большая канавистая дорога. Бабушка идет в Радовицкий монастырь, который от нас верстах в 40. Я, ухватившись за ее палку, еле волочу от усталости ноги, а бабушка все приговаривает: «Иди, иди, ягодка, Бог счастье дает». Часто собирались у нас дома слепцы, странствующие по селам, пели духовные стихи о прекрасном рае, о Лазаре, о Миколе и о женихе, светлом госте из града неведомого. <…> Дедушка пел мне песни старые, такие тягучие, заунывные. По субботам и воскресным дням он рассказывал мне Библию и священную историю» (ПСС. Т. 7. С. 14).

Из автобиографии 1925 г. благочестивые подробности исчезают полностью. Впрочем, и в более ранних заметках Есенин любил подчеркивать, что всегда был озорником, драчуном, заводилой.

Вспоминал, как неженатые дядья — «ребята озорные и отчаянные» — посадили его, трехлетнего, на лошадь без седла и пустили в галоп.

Или как те же «мудрые наставники» учили его плавать: отплывали на лодке от берега и бросали, как щенка, в воду. Не без вызова и удовольствия рассказывал Есенин и о своем детском «вольнодумстве» и «кощунстве»: «По воскресеньям меня всегда посылали к обедне и, чтобы проверить, что я был за обедней, давали 4 копейки. Две копейки за просфору и две за выемку частей священнику. Я покупал просфору и вместо священника делал на ней перочинным ножом три знака, а на другие две копейки шел на кладбище играть с ребятами в свинчатку» (ПСС. Т. 7. С. 9).

Впрочем, благочестие в семье Титовых-Есениных было в значительной степени внешним. За исключением бабушки, Наталии Евтихиевны Титовой, остальные члены семьи глубиной религиозности не отличались.

И это не было их индивидуальное «отступничество» — вера в деревне слабела, как слабела она и во всем обществе. В начале XX века начало дружно всходить то «разумное, доброе, вечное», которое всю вторую половину XIX века щедро сеяла в деревне русская интеллигенция. Однако уже первые «всходы» показали, что растет мутант: наглость, дерзость, бесстыдство и, конечно, неблагодарность, — не стоит повторять, какое «спасибо сердечное» услышала интеллигенция за вековую работу по обучению крестьян грамоте и лечению от болезней.

Впрочем, для людей с духовным взглядом на мир результат был предсказуем. Внешне религиозные обряды сохранялись, но в массе — всего лишь как внешняя оболочка. Мать Есенина, Татьяна Федоровна, говорит об этом прямо, нисколько не сожалея о своей «привременности»: «Не сказать, что религиозный был, но все-таки я его водила в детстве куда надо. Приучала. Мы — люди старые, так было нужно. А сейчас — другое время» (ЕСЖ. Т. 4. С. 6).

Тем не менее есть еще одна любопытная деталь биографии Есенина: в детстве его звали «Сережа-Монах». Прозвище имело вполне бытовое происхождение, и даже не сам будущий поэт был причиной его появления: оно было унаследовано от деда, который женился по деревенским меркам очень поздно (в 28 лет) и до женитьбы успел заработать прозвание «монаха», — но в жизни ничего не бывает совсем случайно.

И относительно благочестивому, и хулиганскому прошлому Сергея Есенина находятся подтверждения в воспоминаниях близких.

А кроме того, в нем рано проснулась тяга к ученью. «Среди учеников он всегда отличался способностями и был в числе первых учеников. Когда кто-нибудь не выучит урока, учитель оставлял его без обеда готовить уроки, а проверку проводить поручал Есенину — вспоминал друг детства, Клавдий Воронцов. — Он верховодил среди ребятишек и в неучебное время.

Без него ни одна драка не обойдется, хотя и ему попадало, но и от него вдвое. Его слова в стихах: «средь мальчишек всегда герой», «и навстречу испуганной маме я цедил сквозь кровавый рот», «забияки и сорванца» — это быль, которую отрицать никто не может. (ВЕ. Т. 1. С. 126).

В воспоминаниях матери рисуется совершенно иной образ: «Читал он очень много всего. И жалко мне было его, что он много читал, утомился. Я подойду погасить его огонь, чтобы он лег, уснул. Но он на это не обращал внимания. Он опять зажигал и читал. Дочитается до рассвета и не спавши поедет учиться опять. Такая у него жадность была к ученью, и знать все хотел.

Он читал очень много, я не знаю, как сказать, сколько, а начитан очень много. Учился в своей школе, сельской. Четыре класса. Получил похвальный лист. После учебы отправили мы его в семилетку, в которую не всякий мог попасть в это время. Было только доступно господским детям и поповым, а крестьянским нельзя было. Но так как он учился хорошо, священник (уже упоминавшийся о. Иван Смирнов — Т.А.) у нас был опытный человек, видел, что у него талант, посоветовал нам с отцом: «Давай его отправим». Он там проучился три года, в семилетке.» (ЕСЖ. Кн. 4. С. 5-6).

Родители очень гордились успехами своего первенца. Похвальный лист, полученный Сергеем по окончании начального училища, отец повесил даже на стенку, сняв все до того висевшие на ней портреты.

Однако о своей детской тяге к знаниям, которую с такой гордостью вспоминала мать полвека спустя, сам Есенин отзывался пренебрежительно: «Когда я подрос, из меня очень захотели сделать сельского учителя, и потому отдали в закрытую церковно-учительскую школу, окончив которую, шестнадцати лет, я должен был поступить в Московский учительский институт. К счастью, этого не случилось. Методика и дидактика мне настолько осточертели, что я и слушать не захотел» (ПСС. С. 9).

Странный для крестьянского сына тон избалованного папенькиного и маменькиного сынка Есенин усвоил позже. В начале же своего пути он, по-видимому, не был чужд стремлению трудиться на педагогической ниве. Как служение людям понимал он и призвание поэта:

Тот поэт, врагов кто губит,

Чья родная правда мать.

Кто людей, как братьев, любит,

И готов за них страдать.

Он все сделает свободно,

Что другие не могли.

Он поэт, поэт народный,

Он поэт родной земли.

Стихотворение посвящено «Горячо любимому другу Грише» — Григорию Панфилову, с которым Есенин познакомился в Спас-Клепиковской семилетке и с которым делился самым сокровенным. Гриша был тяжело болен туберкулезом и в 1914 г. умер. Для Есенина это была тяжелая утрата: он потерял человека, по-видимому, имевшего на него большое влияние и побуждавшего его идти путем «народного поэта».

Хотя эти стихи еще несовершенны, наивны и банальны, они свидетельствуют о стремлении к самопожертвованию, к пути героическому, пророческому, к которому Есенин, по-видимому, действительно имел призвание. Григорию Панфилову осенью 1912 г. уже из Москвы Сергей послал и «листовку» — клятву, данную ему, «другу Грише» и — самому себе: «Благослови меня, мой друг, на благородный труд. Хочу писать «Пророка» (драматическое произведение — Т.А.), в котором буду клеймить позором слепую, увязшую в пороках толпу.

Если в твоей душе хранятся еще помимо какие мысли, то прошу тебя, дай мне их как для необходимого материала. Укажи, каким путем идти, чтобы не зачернить себя в этом греховном сонме. Отныне даю тебе клятву, буду следовать своему «Поэту». Пусть меня ждут унижения, презрение и ссылки. Я буду тверд, как будет мой пророк, выпивающий бокал, полный яда, за святую правду с сознанием благородного подвига» (ЕСЖ. Т. 3. С. 13). Таковы были устремления, с которыми Сергей Есенин вступал во взрослую жизнь, и которые почему-то, едва вкусив этой взрослой жизни, очень быстро растерял.

Об обстоятельствах отъезда сына в Москву Татьяна Федоровна Есенина повествовала в том же сказовом духе: «Когда закончил семилетку, приехал домой (из Спас-Клепиков — Т.А.). Отец его отозвал в Москву, к себе. Он поехал, не ослушался. Шестнадцать лет ему было. Отец поставил его в контору к своему хозяину. Ему не понравилось сразу» (ЕСЖ. Т. 4. С. 5). Не понравилось Сергею, по словам матери, то, что хозяйка била прислугу. И он ушел, устроился работать в типографию Сытина.

Далее Татьяна Федоровна рассказывает фантастический эпизод и без того идеализированной биографии сына: якобы пожилой издатель Сытин так же, как и юный типографский работник Сергей Есенин, писал стихи, и оба одновременно решили начать печататься, причем у Есенина стихи в печать взяли, а у Сытина — нет, о чем Сергей очень сокрушался, потому что ему было обидно за отвергнутого старика. Конечно, такую легенду о Есенине как о неукоснительно-послушном сыне, заступнике слабых и угнетенных, можно воспринять лишь с улыбкой, но в связи с ней открываются черты есенинского характера, которые тоже нельзя не учитывать.

С одной стороны, в каждой легенде есть определенная доля правды, и отметать этой положительной характеристики Есенина не следует. С другой — предрасположенность к мифотворчеству много говорит и о самом мифотворце. Некоторая наклонность к показухе, по-видимому, была свойственна не только Есенину, но и его родственникам и землякам, а может быть, и крестьянам вообще (все-таки не случайно Горький не любил крестьянства как такового за «двуличие»).

Интересную деталь приводит в воспоминаниях младшая сестра, А. А. Есенина: «Как правило, в сенокос питались хорошо. Хлопот хозяйке много. Нужно напечь блинов, драчен, пирогов, наварить хороших щей. К покосу, как к празднику, запасают яйца, сало, творог, покупают мясо или режут барана или теленка. Причин хорошего питания две: во-первых, работа тяжелая, а во-вторых, обедать приходится на лугах, у всех на виду» (ЕСЖ. Т. 4. С. 32). Последнее тоже понятно: каждому хочется показать, что и он, и его семья «не хуже людей». Может быть, если пристально смотреть в душу, это и не совсем похвально — на людях казаться лучше, чем внутри своей семьи или наедине с собой, но, с другой стороны, это и неплохо — если человек хочет соответствовать здоровым устоям общества. Но если человек выходит из привычных устоев и попадает в иную среду, не имея при этом собственного твердого внутреннего стержня, это желание быть «не хуже людей» может иметь последствия самые печальные. Что и случилось с Есениным.

Оказавшись в городе, он очень быстро завел знакомства среди революционеров. Едва попав в число работников издательства Сытина, он уже подписывает какое-то «Коллективное письмо пяти групп сознательных рабочих в поддержку фракции большевиков в Государственной Думе». Что общего с «сознательными рабочими» было у этого поэтического юноши, тонко чувствующего природу? И что он мог понимать в политике? Но, очевидно, он хотел быть «не хуже других», — и тогда, в случае с письмом, и тогда, когда поспешно женился гражданским браком на одной из сослуживиц по типографии, Анне Изрядновой, и когда в письмах стал с пренебрежением отзываться о родителях: «Мать нравственно для меня умерла уже давно, а отец, я знаю, находится при смерти» (Письмо М. П. Бальзамовой, 1912 г. — ЕСЖ. Т. 3. С. 10). Маня Бальзамова — еще один друг юности, в будущем педагог, чистая, думающая девушка. Он, кажется, открывает ей всю свою душу, — а в письмах другу Грише цинично замечает, что «чепуху с ней кончил», и что целую кипу ее писем «бросил в клозет».

Уже в начале московской жизни его искушает демон самоубийства. «Я не знаю, что делать с собой. Подавить все чувства? Убить тоску в распутном веселии? Что-либо сделать с собой такое неприятное? Или — жить, или — не жить? И так становится больно-больно, что даже можно рискнуть на существование на земле, и так презрительно сказать самому себе: зачем тебе жить, ненужный, слабый и слепой червяк? Что твоя жизнь?» (Письмо М. П. Бальзамовой, 1912 г. — ЕСЖ. Т. 3. С. 9).

Позднее в письме той же Мане Бальзамовой он делает следующее признание: «Мое я — это позор моей личности. Я выдохся, изломался и, можно уже с успехом говорить, похоронил или продал свою душу черту, — и все за талант. Если я поймаю и буду обладать намеченным мною талантом, то он будет у самого подлого и ничтожного человека — у меня. Если я буду гений, то вместе с этим буду поганый человек. Это еще не эпитафия.

1) Таланта у меня нет, я только бегал за ним.

2) Сейчас я вижу, что до высоты мне трудно добраться — подлостей у меня не хватает, хотя я в выборе их не стесняюсь. Значит, я еще более мерзкий человек» (ЕСЖ. Т. 3. С. 43-44).

Оценивать Есенина так же, как он оценивал сам себя, было бы жестоко. Такая самооценка была вызвана, скорее всего, муками чуткой от природы совести, привыкшей к очищению исповедью и внезапно этого очищения лишившейся (естественно предположить, что, сблизившись с революционными кругами, Есенин оставил и те немногие навыки благочестия, которые были привиты ему в детстве). А о том, что душа его требовала молитвы и очищения, свидетельствуют стихи — того же периода:

Пойду в скуфье смиренным иноком

Иль белобрысым босяком —

Туда, где льется по равнинам

Хочу концы земли измерить,

Доверясь призрачной звезде,

И в счастье ближнего поверить

В звенящей рожью борозде.

Рассвет рукой прохлады росной

Сшибает яблоки зари.

Сгребая сено на покосах,

Поют мне песни косари.

Глядя за кольца лычных прясел,

Я говорю с самим собой:

Счастлив, кто жизнь свою украсил

Бродяжной палкой и сумой.

Счастлив, кто в радости убогой,

Живя без друга и врага,

Пройдет проселочной дорогой,

Молясь на копны и стога.

Иногда о человеке многое может сказать его портрет. Портреты Есенина говорят сами за себя: непритворная чистота светится в его лице. Такой взгляд не может изобразить человек испорченный. Надо сказать, какая-то внутренняя открытость оставалась в нем до конца, пережив все его падения. Но путь, по которому он пошел, был тупиковым: вместо очищения исповедью — болезненное самоедство, вместо смирения — потеря уважения к себе, вместо следования голосу совести, голосу собственного сердца, доброго и любящего, — стремление подладиться под вкусы людей — очень разных, — в среду которых он хотел войти.

Между тем, во внешней биографии Есенина не просматривается никаких провалов и неудач, которые могли бы быть причиной его кризисного состояния. Напротив — жизнь его складывается более чем успешно. Осенью 1913 г. он поступает на историко-философское отделение народного университета имени А. Л. Шанявского, в начале следующего, 1914 г., начинает регулярно печататься. Первое его напечатанное стихотворение — ставшая хрестоматийной «Береза»:

Есенин быстро находит свою главную тему — тему России, земной родины, любимой так, как если бы она была небесной, вечной.

Гой ты, Русь, моя родная,

Не видать конца и края —

Только синь сосет глаза.

Как захожий богомолец,

Я смотрю твои поля.

А у низеньких околиц

Звонно чахнут тополя.

Пахнет яблоком и медом

По церквам твой кроткий Спас.

И гудит за корогодом

На лугах веселый пляс.

Побегу по мятой стежке

На приволь зеленых лех,

Мне навстречу, как сережки,

Прозвенит девичий смех.

Если крикнет рать святая:

«Кинь ты Русь, живи в раю!»

Я скажу: «Не надо рая,

Дайте родину мою».

Об особенностях этой есенинской Руси писал В. Ф. Ходасевич: «В основе ранней есенинской поэзии любовь к родной земле. Именно к родной крестьянской земле, а не к России с ее городами, заводами, фабриками, с университетами и театром, с политической и общественной жизнью. России в том смысле как мы ее понимаем, он, в сущности, не знал. Для него родина — свои деревня да те поля и леса, в которых она затерялась» (Ходасевич В. Ф. Есенин. — ЕСЖ. Т. 4. С. 189).

Стремительно растет и словесное мастерство юного поэта: уже в конце 1914 г. он берется за такую сложную по языку вещь, как «Марфа Посадница».

Не сестра месяца из темного болота

В жемчуге кокошник в небо запрокинула, —

Ой, как выходила Марфа за ворота,

Письменище черное из дулейки вынула.

Раскололся зыками колокол на вече,

Замахали кружевом полотнища зорние;

Услыхали ангелы голос человечий,

Отворили наскоро окна-ставни горние…

Трудно поверить, что автору «Марфы Посадницы» всего 19 лет. Эта небольшая поэма была своего рода откликом на начало Первой мировой войны. Написав ее, Есенин весьма угодил оппозиционно настроенной интеллигенции: в скором времени поэму пожелал напечатать в своем журнале «Летопись» сам Горький, но цензура ее не пропустила: слишком прозрачна была параллель между «царем московским», молящимся Вельзевулу, и современной монархической властью, а кроме того, в поэме звучали недвусмысленные призывы к восстанию:

…А и минуло теперь четыреста лет.

Не пора ли нам, ребята, взяться за ум,

Исполнить святой Марфин завет:

Заглушить удалью московский шум.

А пойдемте, бойцы, ловить кречетов,

Отошлем дикомытя с потребою к царю:

Чтобы дал нам царь ответ в сечи той.

Чтоб не застил он новоградскую зарю…

К этому времени Есенин уже оставил работу и учебу и занимался исключительно творчеством. Его триумфальное вхождение в литературные круги было, по многим причинам, предопределено.

ПОЯВЛЕНИЕ В ПЕТЕРБУРГЕ

Есенин появился в Петербурге 9 марта 1915 г. Первым, кого он посетил в Петербурге, был — ни много, ни мало — Блок, в те годы уже получивший признание как первый поэт России. Чтобы так начать знакомство с литературной средой, нужно было обладать немалой уверенностью в себе. Визит был удачным. Блок как типичный интеллигент, в собственных ломках совести искавший источник вожделенной чистоты, и, согласно традициям русской демократической интеллигенции, полагавший найти его в простом народе, заинтересовался пришедшим к нему юношей, дал ему рекомендательные письма, и путь Есенина в литературные круги был открыт.

Широту его знакомств исследователи отмечали неоднократно. Уже в первый свой приезд в Петербург он познакомился — помимо Блока — с Городецким, Клюевым, Ремизовым, Сологубом, Ахматовой, Горьким, Мережковскими и рядом других, менее известных ныне, но не менее влиятельных в ту пору лиц. То, что многие из его новых знакомых были антиподами, в пределах одного круга несовместимыми, его не смущало. Многие из них впоследствии рассказывали о первых своих впечатлениях о новом крестьянском поэте. Все сходились на том, что в начале это был очень скромный юноша, не позволявший себе никаких дерзких выходок.

«Он показался мне мальчиком пятнадцати-семнадцати лет — вспоминал Горький. — Кудрявенький и светлый, в голубой рубашке, в поддевке и сапогах с набором, он очень напоминал слащавенькие открытки Самокиш-Судковской, изображавшей боярских детей всех с одним и тем же лицом.<…> Есенин вызвал у меня неяркое впечатление скромного и несколько растерявшегося мальчика, который сам чувствует, что не место ему в огромном Петербурге» (Горький М. Сергей Есенин — ВЕ. Т. 2. С. 5).

Весьма интересны впечатления Зинаиды Гиппиус: «Ему лет 18. Крепкий, среднего роста. Сидит за стаканом чая немножко по-мужицки, сутулясь. Лицо обыкновенное, скорее приятное; низколобый, нос «пипочкой», а монгольские глаза чуть косят. Волосы светлые, подстрижены по-деревенски и одет еще в свой «дорожный» костюм; синяя косоворотка, не пиджак — а «спинжак», высокие сапоги. <…> Держал себя со скромномстью, стихи читал, когда его просили, — охотно, но не много, не навязчиво, три-четыре стихотворения. Они были недурны, хотя еще с сильным клюевским налетом, и мы их в меру похвалили.

Ему как будто эта мера показалась недостаточной. Затаенная мысль о своей «необыкновенности» уже имелась, вероятно: эти, мол, пока не знают, ну да мы им покажем <…> В молодом Есенине много было еще мужицко-детского и не развернувшейся удали — тоже ребяческой» (Гиппиус З. Н. Судьба Есениных. — ЕСЖ. Т. 4. С. 101).

После чтения стихов Есенин еще пел частушки. «И надо сказать, — это было хорошо. Удивительно шли и распевность, и подчас нелепые, а то и нелепо-охальные слова к этому парню в «спинжаке», что стоял перед нами, в углу, под целой стеной книг в темных переплетах. Книги-то, положим, оставались ему и частушкам — чужими; но частушки, со своей какой-то безмерной — и короткой, грубой удалью и орущий их парень в кубовой рубахе решительно сливались в одно. Странная гармония» (Там же). И далее Гиппиус добавляет парадоксальную, но в случае Есенина полностью оправданную мысль: «Когда я говорю «удаль» — я не хочу сказать «сила». Русская удаль есть часто великое русское бессилие» (Там же).

На фоне общего восхищения диссонансом звучало мнение Федора Сологуба (письменно, впрочем, им самим не зафиксированное): «Я этого рязанского теленка сразу за ушко и на солнышко. Прощупал хорошенько его фальшивую бархатную шкурку и обнаружил под шкуркой настоящую суть: адское самомнение и желание прославиться во что бы то ни стало» (Иванов Г. В. Есенин. — ЕЖС. Т. 4 С. 142).

Если сопоставить отзыв Сологуба с собственными эпистолярными признаниями Есенина, видно, что его прозрения не лишены основания. В этом явлении петербургской публике в поддевке, высоких сапогах и «спинжаке» со стороны Есенина, в самом деле, была определенная доля лукавства. Он представлялся пасторальным «нетронутым цивилизацией» мальчиком из деревни, в то время как с цивилизацией был знаком лишь немногим меньше, чем большинство его слушателей. Во-первых, за плечами его было семь классов образования — почти гимназия, только что без языков; во-вторых, он уже три года жил в Москве, причем вращался в среде вполне интеллигентной. Но понятно, что предстать перед столичными снобами как «дитя природы» значило привлечь к себе повышенное внимание и застраховаться на случай излишне придирчивой критики. Если верить воспоминаниям А. Мариенгофа, впоследствии Есенин сам признавался в том, что разыграл своих первых петербургских слушателей: «Знаешь, и сапог-то я никогда в жизни таких рыжих не носил, и поддевки такой задрипанной, в какой перед ними предстал. Говорил им, что еду в Ригу бочки катать. Жрать, мол, нечего. А в Петербурге на денек, на два, пока партия моя грузчиков подберется. А какие там бочки — за мировой славой в Санкт-Петербург приехал, за бронзовым монументом» (Мариенгоф А. Воспоминания о Есенине. — ЕСЖ. С. 215).

Это в общем-то невинное лукавство дорого ему стоило: как человек относится к миру, так и мир обращается к нему. Он пришел в столицу «лубочным мальчиком» — что ж удивляться, что столица, в свою очередь, открыла ему не подлинные, а мнимые, «лубочные» свои ценности?

«За три, три с половиной года жизни в Петербурге Есенин стал известным поэтом — вспоминал Георгий Иванов. — Его окружали поклонницы и друзья, многие черты, которые Сологуб первый прощупал под его «бархатной шкуркой», проступили наружу. Он стал дерзок, самоуверен, хвастлив. Но странно, шкурка осталась. Наивность, доверчивость, какая-то детская нежность уживались в Есенине рядом с озорством, близким к хулиганству, самомнением, недалеким от наглости. В этих противоречиях было какое-то особое очарование. И Есенина любили. Есенину прощали многое, что не простили бы другому. Есенина баловали, особенно в леволиберальных литературных кругах» (Иванов Г. В. Есенин. — ЕЖС. Т. 4 С. 142–143).

Действительно, если что не нравилось в Есенине, тут же находился другой, кто был в его грехах виноват. Так, в «лубочном» его обличье виноват оказался поэт Николай Клюев, хотя их с Есениным встреча состоялась, во всяком случае, позже, чем знакомство Есенина с Мережковскими.

ИСТОЧНИК ИНФОРМАЦИИ И ФОТО:

Есенин С. А. Полное собрание сочинений. М. 1999.

Михайловский Е. В., Ильенко И. В. Рязань. Художественные памятники XII—XIX веков. — М.: Искусство, 1969. — 240 с. — (Серия «Архитектурно-художественные памятники городов СССР»).

Вагнер Г. К., Чугунов С. В. По Оке от Коломны до Мурома. — М., 1980. — С. 184.

• 11823 просмотра

Комментарии

Потрясающий вид

открывается от этой часовеньки. Высота берега — метров 40, а до горизонта — км 50. Директор музея рассказывал, привезли как-то автобус японских туристов, высыпали их на этом крутом берегу и они замерли там на . 3 часа (!), уставившись в даль, или там медитируя, или просто обалдели от таких просторов (нет у них в Японии таких мест, чтобы вот так — леса, поля, без конца и края. ). Я, говорит директор, изнервничался уже весь — у них жесткий график, музей, таверна, балалайки, медовуха. А японцы стоят и стоят, как сурикаты. Потом один из японцев объясняет ему через переводчика: чтобы полностью проникнуться идеей автора произведения, нужно созерцать картину около 3-х часов. Чтобы полностью проникнуться моментом, оценить красоту природы, нужно тоже наблюдать ее по крайней мере столько же. Заставило задуматься.

Еще любопытная деталь: внизу, на берегу Оки среди речных камней — россыпи древних окаменелостей. Белемниты, аммониты и пр. Мы их собирали для аквариумов.

P.S. С медовухой в местном ресторане поосторожней — ноги потом не ходят:)

не зря.

не зря японские поэты так проникают в суть природы, явлений и вещей —

вот это от чего!

ну, и мы бывает, часа по 2-3 смотрим на красивые пейзажи, только с тем отличием, что сперва медовуха а потом медитация!

Отправить комментарий

Подписывайся на наш канал в Telegram

Фотографии на сайте размещены в качестве научного, информационного, учебного и культурного материала без цели извлечения прибыли.

Вступай в нашу группу ВКонтакте

Капитан команды Кочующих (он же главный по сайту):

Администрирование и продвижение сайта в интернете: