Нецензурные стихи есенина читать

Практически все стихи Есенина, содержащие табуированную лексику, датируются последним годом его жизни. Именно в этот период поэт испытывал сильную депрессию, так как утратил веру в любовь и потерял всякий смысл не только в творчестве, но и в собственном существовании. Поэтому неудивительно, что окружающий мир рисовался поэту исключительно в мрачных тонах.

К подобным произведениям, полным отчаянья и, в то же время, пьяной бравды, относится стихотворение «Сыпь гармоника. Скука… Скука», в котором автор в очередной раз пытается доказать всему миру и себе, в первую очередь, что его жизнь не была бессмысленной и напрасной. По косвенным признакам можно определить, что Есенин всерьез подумывает о самоубийстве, так как ему надоели постоянные пьянки, от которых мутится рассудок, и многочисленные дамы легкого поведения, которых Есенин меняет, как перчатки. От них он ждет душевного тепла и понимания, но знает, что проституток интересуют лишь деньги и дармовая выпивка. Однако у поэта еще все же есть надежда, что ему удастся вырваться из этого порочного омута. Поэтому он заявляет: «Я с собой не покончу, иди к чертям». И одновременно просит прощения у неизвестной собеседницы – одной из тех многочисленных женщин, которая все же сумела оставить след в его душе.

Стихотворение «Ветер веет с юга» выдержано в более жестком и агрессивном ключе. Его Есенин написал после того, как пригласил к себе в гости случайную знакомую, однако девушка, наслышанная о далеко не светских манерах поэта, отказалась дальнейшего продолжения знакомства. В результате автор выплеснул всю свою злобу и разочарование в двух коротких четверостишьях, смысл которых свелся к тому, что ему не составляет найти замену несговорчивой красавице и затащить в постель любую другую женщину.

К слову сказать, именно авторству Есенина принадлежит короткое четверостишие «Осень гнилая давно уж настала», которое он однажды прочитал своим друзьям, будучи изрядно подшофе. После этого крылатые строки пошли «гулять» в народ и даже претерпели некоторые изменения. Однако фразы «птицы говно перестали клевать» и «ну и погодка, е..т твою мать» были спонтанно придуманы этим великим русским поэтом. Подобных сиюминутных стихов у Есенина было довольно много. В частности, его авторству приписывают стихотворение «Не тужи дорогой, и не ахай», в котором поэт призывает своих врагов пойти по всем известному адресу, упреждая их желание послать самого Есенина куда подальше. Подобный же лейтмотив содержит и стихотворение «Пой же, пой. На проклятой гитаре», в котором поэт вновь затрагивает тему смерти. Обращаясь к неизвестному собеседнику, Есенин с некоторым сарказмом заявляет: «Только знаешь, пошли их на х..й. Не умру я, мой друг, никогда».

Ветер веет с юга

Что же ты, б*ядюга,

Ночью не пришла?

Не пришла ты ночью,

Не явилась днем.

Думаешь, мы дрочим?

Не тужи, дорогой, и не ахай,

Жизнь держи, как коня, за узду,

Посылай всех и каждого на х*й,

Чтоб тебя не послали в пиз*у!

Мне бы женщину — белую, белую

Ну а впрочем какая разница

Я прижал бы ее с силой к дереву

И в задницу, в задницу, в задницу.

Не смотри, что рассеян в россыпь,

что ломаю и мну себя.

Я раздел эту девку — Осень,

и забылся, ее еб@.

Ах ты с..ка! Такое тело

меж бл. дьми мне не сыскать!

Сладкой влагой плодов вспотела,

кольца ягод в твоих сосках.

Распахнула! О алый бархат

губ и губ! сумасшедший визг!

Не могу!! ! позовите Баха!

он напишет “сонату пизд”.

Ах пора ты моя живая!

Голова — голова — минет.

Разрывает меня, сжигает,

я кончаю… простите мне.

Осень гнилая давно уж настала

Осень гнилая давно уж настала

Птицы говно начинают клювать.

На старом заборе ворона насрала

Ну и погода, итить твою мать

И шумят, как ромашковый луг.

Мне припомнилась нынче собака,

Что была моей юности друг.

Как подгнивший под окнами клен,

Но припомнил я девушку в белом,

Для которой был пес почтальон.

Но она мне как песня была,

Потому что мои записки

Из ошейника пса не брала.

И мой почерк ей был незнаком,

Но о чем-то подолгу мечтала

У калины за желтым прудом.

Не дождался. уехал. И вот

Через годы. известным поэтом

Снова здесь, у родимых ворот.

Но в ту ж масть, что с отливом в синь,

С лаем ливисто ошалелым

Меня встрел молодой ее сын.

Снова выплыла боль души.

С этой болью я будто моложе,

И хоть снова записки пиши.

Но не лай ты! Не лай! Не лай!

Хочешь, пес, я тебя поцелую

За пробуженный в сердце май?

И, как друга, введу тебя в дом.

Да, мне нравилась девушка в белом,

Но теперь я люблю в голубом.

Пой же, пой! В роковом размахе