Образ России в творчестве С.Есенина

«Моя лирика жива одной большой любовью, любовью к родине,- признавался Есенин И.Розанову в 1921г.- Чувство родины — основное в моем творчестве».

О Русь — малиновое поле И синь, упавшая в реку,- Люблю до радости и боли Твою озерную тоску.

Образ России в стихах Есенина складывается из пейзажных зарисовок, отдельных сценок описаний национальных праздников и обычаев. В стихах Спас-Клепиковского периода родина виделась поэту «покойным уголком», где «все благостно и свято», она предстает беспечальной и светлой в стихотворении «О край дождей и непогоды», где «Ковригой хлебною над сводом Надломлена твоя луна. За перепаханною нивой Малиновая лебеда. На ветке облака, как слива, Златится спелая звезда». На спокойное и умиротворенное описание смиренной и благочестивой Руси наслаивается нота молодого задора и веселья в стихотворении «Гой ты, Русь, моя родная». Здесь краски кажутся ярче, образы — конкретней и восходят к деревенским картинам: это и веселый пляс на лугах, и звонно чахнущие тополя, и запах яблока и меда, и девичий смех, звенящий, как сережки. А конец стихотворения превращается в страстный гимн во славу отчизны:

Если крикнет рать святая: «Кинь ты Русь, живи в раю!» Я скажу: «Не надо рая, Дайте родину мою».

Итак, на первом этапе творчества тема Родины решается как безмятежное упоение ее красотой, благолепием. В стихах о ней превалирует мифопоэтика, вырастающая на осознании роли основополагающих мировых природных стихий, прежде всего, воды и специфики земледельческого труда. В то же время образ Родины обретает и социальные контуры. Вглядываясь в лицо родной земли, Есенин все острее осознает ее нищету и заброшенность. В стихи все чаще проникают угрюмые и серые тона, печальные пейзажные зарисовки: «. Приютились к вербам сиротливо Избы деревень», или: «Край ты мой заброшенный, Край ты мой, пустырь. Сенокос некошеный, Лес да монастырь. » Несмотря на грустные картины жизни и природы, что «опечалили русскую ширь», поэт понимает: «Это все, что зовем мы родиной», и потому любит его со всей сыновней жалостью и нежностью:

Нездоровое, хилое, низкое, Водянистая, серая гладь. Это все мне родное и близкое, От чего так легко зарыдать.

При всей своей любви к родной земле, лирический герой Есенина не ощущал ответного чувства. В своей отчизне он сам себе казался «пасынком» и «бесприютным», а после революции 1917 г. поэт еще больше ощущает трагический разрыв между собой и родиной. Вернувшись в «ту сельщину», где жил мальчишкой, лирический герой замечает, насколько все вокруг переменилось; он не может «распознать» отцовский дом, не узнает своего деда. «Ах, милый край! Не тот ты стал, не тот. Да уж и я, конечно, стал не прежний»,- с горечью констатирует поэт и осознает себя лишним в этих местах: «Здесь жизнь сестер, сестер, а не моя». Но тут же, преодолевая печальные мысли, лирический герой, увидев любимые края, готов упасть на колени («Возвращение на родину»).

Грустная тема разлада, ненужности своей земле сквозит и в стихотворении «Русь советская»:

Вот так страна! Какого ж я рожна Орал в стихах, что я с народом дружен? Моя поэзия здесь больше не нужна, Да и, пожалуй, сам я тоже здесь не нужен.

Мучительно переживая свой отрыв от земли и народа, лирический герой горько усмехается над своим положением: «Ах, родина! Какой я стал смешной. На щеки впалые летит сухой румянец. Язык сограждан стал мне как чужой, В своей стране я словно иностранец». Поэт пытается принять новую Россию («Приемлю все. Как есть, все принимаю») и даже, как бы благословляя, в публицистически окрашенных стихах обращается к молодому поколению: «Цветите, юные! И здоровейте телом! У вас иная жизнь, у вас другой напев. «, но и при этом он до конца осознает, что ему с ними не по пути: «А я пойду один к неведомым пределам, Душой бунтующей навеки присмирев».И, несмотря на состояние одиночества, ощущение ненужности и несоответствия новому времени, Есенин не изменяет себе и своему отношению к родине. Как и в стихотворении «Гой ты, Русь. «, «Русь советская» завершается страстным признанием искренней любви к родной земле:

Но и тогда, Когда на всей планете Пройдет вражда племен, Исчезнет ложь и грусть,- Я буду воспевать

Всем существом в поэте Шестую часть землиС названьем кратким «Русь».

В 1925 г. в стихотворении «Неуютная жидкая лунность» Есенин снова возвращается к теме России, но подходит к ней совершенно иначе, чем в рассмотренных выше произведениях. Здесь вдруг проявляются ноты, не свойственные Есенину до той поры: «Равнодушен я стал к лачугам, И очажный огонь мне не мил, Даже яблонь весеннюю вьюгу Я за бедность полей разлюбил. «

«Равнодушен», «не мил», «разлюбил» — вот слова, которые теперь выражают отношение поэта к родной стороне. Столь же негативную окраску обретают и эпитеты: лунный свет оказывается неуютным и чахоточным, равнины — наводящими тоску, вербы — усохшими, поля — бедными. «Совсем иные краски на поэтической палитре Есенина!»

Откуда же появился этот неожиданный поворот?

В 1922-1923 г.г. Есенин совершил большое путешествие по Европе и Америке. Достижения индустрии на Западе не могло не впечатлить поэта, и ему «показался смешным и нелепым» тот мир, в котором он жил раньше: «Вспомнил про «дым отечества», про нашу деревню, где чуть ли не у каждого мужика в избе спит телок на соломе или свинья с поросятами, вспомнил после германских и бельгийских шоссе наши непролазные дороги и стал ругать всех цепляющихся за «Русь», как за грязь и вшивость. С этого момента я разлюбил нищую Россию».

Вот откуда выросло новое отношение Есенина к России. Поэт хотел, чтобы его родина из нищей и убогой страны превратилась в сильную и мощную державу, которая могла бы состязаться уровнем развития с западными государствами. И как заклятие звучит концовка стихотворения, в которой герой обращается к своей родине:

Полевая Россия! Довольно Волочиться сохой по полям! Нищету твою видеть больно И березам, и тополям. Я не знаю, что будет со мною. Может, в новую жизнь не гожусь, Но и все же хочу я стальною видеть бедную, нищую Русь.

От воспевания патриархальной России Есенин в конце творческого пути приходит к осознанию: чтобы не отстать от времени, России необходимо стать «мощной» и «стальной». Возможно, здесь находит свое завершение спор Есенина с самим собой, с трагическим восприятием противоречий между городом и деревней, столь проникновенно воплощенном в образе красногривого жеребенка, проигравшего соревнование с паровозом:

Милый, милый, смешной дуралей, Но куда он, куда он гонится? Неужель он не знает, что живых коней Победила стальная конница?

В 1920г. маленький жеребенок являлся для него «наглядным дорогим вымирающим образом деревни», и говорил он об этом с щемящей грустью в письме к Евгении Лифшиц: «Трогает меня в этом только грусть за уходящее милое родное звериное». В этом же стихотворении поэт проклинал незыблемую силу мертвого, механического: «Черт бы взял тебя, скверный гость!» и утверждал: «Наша песня с тобой не сживется. » По прошествии же четырех лет он понял необходимость того, что «полевая Россия» должна превратиться в «стальную» державу. Еще в «Стансах» (1924) лирический герой, полный «дум об индустрийной мощи», готов был клясться «чистым сердцем», что «фонари прекрасней звезд в Баку», и, как бы отряхиваясь от патриархальщины, заявлял: «Довольно с нас Небесных всех светил — Нам на земле устроить это проще. «Казалось бы, все однозначно и ясно. И тем не менее нельзя не признать наличие противоречия в поэтическом сознании Есенина этого периода.В стихотворении «Спит ковыль. Равнина дорогая», созданном летом того же года, что и «Неуютная жидкая лунность» с его признанием: «Даже яблонь весеннюю вьюгу Я за бедность полей разлюбил», со всей беспрекословностью звучит совершенно иная мысль: «Но никто под окрик журавлиный. Не разлюбит отчие поля». Поэтому думается, что желание и приветствие «каменного и стального» в родной стороне шло больше от головы, от сознания, душой же поэт оставался с милой сердцу старой живой деревней, о чем лишний раз свидетельствует то же стихотворение «Спит ковыль. «, в котором Есенин как бы вопреки всему заклинает: Все равно остался я поэтом Золотой бревенчатой избы. Еще одним доказательством тому является и верное наблюдение Куняевых над языком стихотворения «Неуютная жидкая лунность»: шум мотора, в любви к которому признается поэт, называется «лаем» («внимая моторному лаю»), а скрип колес, от которого он хочет отказаться, — «песней» (слушать песню тележных колес»). В этом отношении характерным является и признание в одной из есенинских автобиографий: «Америка — это тот смрад, где пропадает не только искусство, но и вообще лучшие порывы человечества. Если сегодня держат курс на Америку, то я готов тогда предпочесть наше серое небо и наш пейзаж. » Как видим, не только в политическом, но и социально-нравственном плане оправдываются другие строки Есенина из «Руси уходящей»:

Остался в прошлом я одной ногою, Стремясь догнать стальную рать Скольжу и падаю другою. Таким образом, пройдя в течение десятилетия ряд этапов, тема родины в творчестве Есенина обретает неоднозначный, а порой и противоречивый характер.