ПЕВЕЦ «БЕРЕЗОВОГО СИТЦА

С чего начинается Родина?

С картинки в твоем букваре,

С хороших и верных товарищей,

Живущих в соседнем дворе.

А может она начинается,

С той песни, что пела нам мать.

А может быть со стихов поэта Сергея Александровича Есенина, запавших в душу с детства?

Поет зима – аукает,

Мохнатый лес баюкает

Кругом с тоской глубокою

Плывут в страну далекую

У каждого читателя свой Есенин, но, несомненно, — единый для всех, — патриот Родины, лирик чарующей музыкальностью стиха.

В октябре 1925 года Сергей Есенин писал «О себе»: «Родился в 1895 году 21 сентября (3 октября по новому стилю) в Рязанской губернии, Рязанского уезда, Кузьминской волости, в селе Константинове.

С двух лет был отдан на воспитание довольно зажиточному деду по матери у которого было трое взрослых неженатых сыновей, с которыми протекало почти все мое детство. Дядья мои были ребята озорные и отчаянные. Трех с половиной лет они посадили меня на лошадь без седла и сразу пустили в галоп. Я помню, что очумел и очень крепко держался за холку. Потом меня учили плавать… После, лет восьми, другому дяде я часто заменял охотничью собаку, плавал по озерам за подстреленными утками… Среди мальчишек всегда был коноводом и большим драчуном и ходил всегда в царапинах…. Так протекало мое детство. Когда же я подрос, из меня хотели сделать сельского учителя и потому отдали в церковно-учительскую школу, окончив которую я должен был поступать в Московский учительский институт. К счастью, этого не случилось.

Стихи я начал писать рано, лет с девяти, но сознательное творчество отношу к 16 – 17 годам. Некоторые стихи этих лет помещены в «Радунице»

Восемнадцати лет я был удивлен, разослав свои стихи по журналам, что их не печатают, и поехал в Петербург. Там меня приняли весьма радушно. Первый, кого я увидел, был Блок, второй – Городецкий. Когда я смотрел на Блока, с меня капал пот, потому что в первый раз видел живого поэта…

В эти же годы я поступил в Университет Шанявского, где пробыл всего полтора года, и снова уехал в деревню.

В университете я познакомился с поэтами Семеновским, Наседкиным, Колоколовым и Филипченко.

Из поэтов – современников нравились мне больше всего Блок, Белый и Клюев. Белый дал мне много в смысле формы, а Блок и Клюев научили меня лиричности.

В 1919 году я с рядом товарищей опубликовал манифест имажинизма. Имажинизм был формальной школой, которую мы хотели утвердить. Но эта школа не имела под собой почвы и умерла сама собой, оставив правду за органическим образом.

От многих своих религиозных стихов и поэм я бы с удовольствием отказался, но они имеют большое значение как путь поэта до революции…

После, когда я ушел из деревни, мне долго пришлось разбираться в своем укладе.

В годы революции был всецело на стороне Октября, но принимал по – своему, с крестьянским уклоном.

В смысле формального развития теперь меня все больше тянет к Пушкину.

Что касается остальных автобиографических сведений – они в моих стихах».

Поэтами рождаются, но не все ими становятся. Выросший в стране «березового ситца», мальчишка Есенин стал поэтом от Бога.

Родился я с песнями в травном одеяле.

Зори меня вешние в радугу свивали.

В юношескую пору, занимаясь самообразованием, он прочитал «Слово о полку Игореве» и был «совершенно ошеломлен им, ходил как помешанный». Знал русские былины, руны «Калевалы», зачитывался Пушкиным, Лермонтовым, Кольцовым, Некрасовым, Никитиным, Фетом, Тютчевым, Гоголем и другими поэтами и писателями, у которых учился мастерству слова. Друзьям он говорил: «Люблю Гоголя и Пушкина больше всего. Нам бы так писать!»

В сентябре 1904 года Сергей поступил в Константиновское земское четырехгодичное училище и в мае 1909 года закончил его с похвальным листом. К этому времени относятся первые его стихи. В сентябре 1909 года был принят во второклассную Спас – Клепиковскую школу и в 1912 году получил свидетельство об ее окончании со званием «учитель школы грамоты». За годы учебы юношей было написано более 30 стихотворений и подготовлена книга стихов «Больные думы». Первое стихотворение Есенина «Береза» было напечатано в январской книжке «Мирка» в 1914 году под псевдонимом «Аристон».

Во второй половине июня 1912 года Сергей выехал в Москву на жительство. Годы работы корректором в типографии Сытина с 1913 – 1914 много дали поэту не только в орфографии и пунктуации, но явились школой, в которой изучил классиков русской и зарубежной литературы. Историко-философское отделение университета имени А.Л.Шанявского, в котором Есенин учился около полутора лет, тоже не прошли бесследно в формировании его таланта.

В пророческом стихотворении молодой поэт писал.

Разбуди меня завтра рано,

О моя терпеливая мать!

Я пойду за дорожным курганом

Дорогого гостя встречать…

Разбуди меня завтра рано,

Засвети в нашей горнице свет

Говорят, что я скоро стану

Знаменитый русский поэт.

Воспою я тебя и гостя,

Нашу печь, петуха и коров…

И на песни мои прольется

Молоко твоих рыжих коров.

Писатель В.Г.Короленко о поэзии говорил: «Стихи – это та же музыка, только соединенная со словом, и для него нужен тоже природный слух, чутье гармонии и ритма».

Есенинский стих, основанный на народной речи, сказках, пословицах, песнях и частушках, понятен любому читателю своим лиризмом, непринужденностью, самобытностью, свободой выражения мыслей, размахом чувств и настроений. Гармония присутствует в каждом стихотворении поэта и оттого многие из них положены на музыку, став народными песнями.

Вряд ли найдется равнодушный читатель, сердце, которого не дрогнет от строк.

Отговорила роща золотая

Березовым, веселым языком,

И журавли, печально пролетая,

Уж не жалеют больше ни о ком…

Читаешь, и образно представляется ширь полей, осенняя роща, открытая всем ветрам и журавли.

Или это, полное скрытого сожаления и грусти.

Закружилась листва золотая

В розоватой воде на пруду.

Словно бабочек легкая стая

С замираньем летит на звезду

Творчество для Есенина — тяжелый труд. «Если я за целый день не напишу четырех строк хороших стихов, я не могу спать», — говорил он друзьям, советуя одному из них: «Запомни: работай как сукин сын! До последнего дыхания работай! Добро желаю!»

Правда, некоторым из окружения поэта казалось, что он мало работает и пишет запросто. Кто-то из знакомых его как-то сказал: «Вечно ты шатаешься, Сергей. Когда же ты пишешь? – «Всегда». Другой современник отметил: «Вид у него был всегда такой, словно он бездельничает, только по косвенным признакам могли мы судить о том, с какой серьезностью, если не сказать с благоговением, относился он к своему непрерывающемуся, тихому и благородному труду».

Илья Шнейдер, бывший одно время секретарем поэта, развеял миф, что Есенин часто писал стихи в пьяном виде: «Много написали и наговорили о Есенине – творил-то он пьяным, и стихи лились будто бы из-под его пера без помарок, без труда и раздумий… Все это неверно. Никогда, ни одного стихотворения в нетрезвом виде Есенин не написал».

«Я видел его черновики, — вспоминал Юрий Анненков, — зачеркнутые, полные помарок и поправок, и если строй его поэзии производит впечатление стихийности, то это лишь секрет его дара и его техники, о которой он очень заботился». Поэт В.Ф.Наседкин тоже отмечал его необыкновенную трудоспособность: «… Писал он много, случалось до 8 стихов сразу. «Сказка о пастушонке Пете» написал за одну ночь».

Есенин неоднократно возвращался в своих стихах к теме предназначения поэта, считая, что

Быть поэтом – это значит то же,

Если правды жизни не нарушить,

Рубцевать себя по нежной коже,

Кровью чувств ласкать чужие души.

Быть поэтом – значит петь раздолье

Чтобы было для тебя известней.

Соловей поет – ему не больно,

У него одна и та же песня….

Среди поэтов Серебряного века Сергеяй Есенин, более чем другие, отличался любовью к Родине и крестьянской жизни. Родина для поэта не только Константиново, но и вся Россия, верен которой, он оставался всю жизнь. «Моя лирика, — говорил Есенин, — жива одной большой любовью к родине. Чувство родины – основное в моем творчестве».

Гой ты, Русь, моя родная,

Хаты – в ризах образа…

Не видать конца и края –

Только синь сосет глаза…

Если крикнет рать святая:

«Кинь ты Русь, живи в раю!»

Я скажу: «не надо рая,

Дайте родину мою».

Эти строки были написаны в 1914 году, а в «Стансах», посвященных П.И.Чагину в 1924 году, поэт приветствовал Русь в новом образовании – СССР.

… Хочу я быть певцом

Как гордость и пример

А не сводным сыном –

В великих штатах СССР.

Есенин не был сторонним наблюдателем происходящего в России после 1917 года, а был ее «самый яростный попутчик».

Я революцией великой

Страдаю и скорблю,

Я жду и призываю!

В другом стихотворении писал.

Небо – как колокол,

Мать моя — родная,

И хотя он не состоял в партии, но разделял ее стремление видеть Россию могучей, индустриальной.

Полевая Россия! Довольно

Волочиться с сохой по полям

Нищету твою видеть больно

И березам и тополям.

Я не знаю, что будет со мною…

Может в новую жизнь не гожусь,

Но и все же хочу я стальною

Видеть бедную, нищую Русь…

В стихотворении «Сорокоуст» Есенин сравнивал тонконого жеребенка, с паровозом, который мчится в новую жизнь.

Милый, милый, смешной дуралей,

Но куда он, куда он гонится?

Неужели он не знает, что живых коней

Победила стальная конница.

История русского государства не осталась без внимания поэта. Эта тема прозвучала во многих его стихотворениях и поэмах: «Марфа Посадница», «Пугачев», «Ленин», «Песня о великом походе», «Поэма и 36» и «Анна Снегина» в которой поэт, с присущей ему лиричностью, отобразил не только этап преображения Росси, но и трагедию тех, кто покинул ее.

Вам больно, Анна,

За ваш хуторской разор?»

Но как-то печально и странно

Она опустила свой взор…

Под вечер они уехали,

В равнине, проложенной вехами,

Дорогу найдешь без труда.

«Вы живы. Я очень рада…

Я тоже, как вы, жива.

Так часто мне снится ограда,

Калитка и ваши слова.

Теперь я от вас далеко…

В России теперь апрель.

И синею заволокой

Покрыта береза и ель.

Я часто хожу на пристань

И, то ли на радость, то ль в страх,

Гляжу средь судов все пристальней

На красный советский флаг.

Теперь там достигли силы.

Дорога моя ясна…

Но вы мне по-прежнему милы,

Как родина и как весна».

Однако грусть об уходящей крестьянской России прослеживалась во многих его стихах, и особенно за 1925 год.

И теперь, когда вот новым светом

И моей коснулась жизнь судьбы,

Все равно остался я поэтом

Золотой бревенчатой избы.

Есенин был из тех поэтов, которые творили по порыву души, велению сердца, по образу своего восприятия мира и происходящих вокруг событий. Это видно из стихотворения «Возвращение на родину», написанном в 1924 году. В нем поэт ведет разговор с родным дедом, которого не узнал при встрече.

… «Тебе, пожалуй, скоро будет тридцать…

А мне уж девяносто…

Давно пора бы было воротиться».

Он говорил, а сам все морщил лоб.

Ты не коммунист?»

«А сестры стали комсомолки.

Такая гадость! Просто удавись!

Вчера иконы выбросили с полки,

На церкви комиссар снял крест…

Конечно, мне и Ленин не икона,

Люблю мою семью…

Но отчего-то все-таки с поклоном

Сажусь на деревянную скамью…

Природа, неотъемлемая часть творчества Есенина. Это не только фон, но и состояние души поэта. Природа изображена не застывшей материей, а динамичной, располагающей к раздумью и действию.

Какая ночь! Я не могу.

Не спится мне. Такая лунность.

Еще как будто берегу

В душе утраченную юность.

Подруга охладевших лет,

Не называй игру любовью,

Пусть лучше этот лунный свет

Ко мне струится к изголовью…

Сергей Александрович через всю свою жизнь и творчество пронес любовь к матери, Татьяне Федоровне, и сестрам: Кате и Шуре, обращаясь к ним в радостях и неудачах. Простые строки, обращенные к матери, содержат потрясающую гамму сыновних чувств.

Милая, добрая, старая, нежная,

С думами грустными ты не дружись.

Слушай – под эту гармонику снежную

Я расскажу про свою тебе жизнь.

Через семь лет он напишет «Письмо к матери», которое нельзя читать без волнения. В нем заключено: тепло, забота, сострадание.

Ты жива еще, моя старушка?

Жив и я. Привет тебе, привет!

Пусть струится над твоей избушкой

Тот вечерний несказанный свет.

Пишут мне, что ты, тая тревогу,

Загрустила шибко обо мне,

Что ты часто ходишь на дорогу

В старомодном ветхом шушуне…

Об отношении Есенина к «братьям меньшим», одушевленных им, можно прочитать во многих стихотворениях. Показательное — «Песнь о собаке».

Утром в ржаном закуте,

Где златятся рогожи в ряд,

Семерых ощенила сука,

Рыжих семерых щенят.

До рассвета она их ласкала,

И струился снежок подталый

Под теплым ее животом…

С чтением своих стихов и других авторов Есенин много ездил не только по центральным и южным областям России, но и Закавказью, Средней Азии. Результатом поездок стали стихи, поэм и знаменитый цикл «Персидские мотивы», среди которого выделяется

Шаганэ ты моя, Шаганэ!

Потому, что я с севера, что ли,

Я готов рассказать тебе поле,

Про волнистую рожь при луне.

Шаганэ ты моя, Шаганэ…

Есенин был не только поэтом, но и прозаиком. Им написана повесть «Яр», «У белой воды», рассказ «Бобыль и дружок», посвященный сестре Екатерин и «Железный Миргород», явившийся итогом поездки за рубеж и напечатанный при жизни поэта в газете «Известия ВЦИК» за 22 августа и 16 сентября 1923 года

В апреле 1922 года Есенин получил «Мандат» в том, что « он командируется в Германию сроком на 3 месяца по делу издания собственных произведений и примыкающей к нему группы поэтов. Народный комиссариат по просвещению просит всех представителей советской власти, военных и гражданских, оказывать С.А.Есенину всяческое содействие».

2 мая 1922 года Есенин зарегистрировал брак с Айседорой Дункан, а 10 мая вылетели до Кенигсберга, а оттуда поездом доехали до Берлина. Потом был Брюссель, Париж и поездка по Италии. В сентябре 1922 года из Франции на океанском пароходе «Париж» молодожены отплыли в США, и 1 октября прибыл на место. В Нью-Йорке остановились в гостинице «Валдорф Астория». После четырехмесячного пребывания в штатах, Есенин и Дункан 4 февраля 1923 года вернулись на пароходе «Джордж Вашингтон» в Париж.

В автографе «Миргород» начинался так: «Я не читал прошлогодней статьи Троцкого о современном искусстве, когда был за границей… Прочел о себе и грустно улыбнулся. Мне нравится гений этого человека, но видите ли. Видите ли.

Впрочем, он замечательно прав, говоря, что я вернусь не тем, чем был. Да, я вернулся не тем. Много дано мне, но и много отнято. Перевешивает то, что дано.

Я объездил все государства Европы и почти все штаты Северной Америки. Зрение мое переломилось особенно после Америки. Перед Америкой мне Европа показалась старинной усадьбой… Вспомнил про «Дым отечества», про нашу деревню, где чуть ли не у каждого мужика в избе спит телок на соломе или свинья с поросятами, вспомнил после германских и бельгийских шоссе наши непролазные дороги и стал ругать всех цепляющихся за «Русь» как за грязь и вшивость. С этого момента я разлюбил нищую Россию…Народ наш мне показался именно тем 150000000-ым рогатым скотом, о котором писал когда-то в эпоху буржуазной войны в «Летописи» Горького некий Тальников…

Милостивые государи! Лучше фокстрот с здоровым и чистым телом, чем вечная, раздирающая душу на российских полях, песня грязных, больных и искалеченных людей про «Лазаря». Убирайтесь к чортовой матери с Вашим Богом и с Вашими церквями…

С того дня я еще больше влюбился в коммунистическое строительство.

Пусть я не близок коммунистам, как романтик в своих поэмах, — я близок им умом и надеюсь, что буду, быть может, близок и в своем творчестве… С такими мыслями я ехал в страну Колумба…

Утром нас отправили на Эллис — Аленд. Садясь на маленький пароход в сопровождении полицейских и журналистов, мы с спутником взглянули на статую Свободы и прыснули смехом. «Бедная старая девушка». Ты поставлена здесь ради курьеза!» — сказал я….

Что такое Америка? Америка это прежде всего была страна краснокожих. Вслед за открытием этой страны Колумбом туда потянулся весь неудачливый мир Европы, искатели золота и приключений, авантюристы самых низших марок. Красный народ стал сопротивляться, и начались жестокие войны… Дикий народ пропал от виски. Политика хищников разложила его окончательно. Гайавату заразили сифилисом, опоили и загнали догнивать частью на болота Флориды, частью в снега Канады…

Но все ж, если взглянуть на беспощадную мощь железобетона, на повисший между двумя городами Бруклинский мост… И не жаль, что рука строителей этой культуры была иногда жестокой. Индеец никогда бы не сделал на своем материке того, что сделал «белый дьявол»…

Сами американцы тоже народ весьма примитивный со стороны внутренней культуры. Владычество доллара съело в них все стремления к каким-либо сложным вопросам. Американец всецело погружается в «Bisnes» и остального знать не желает… Искусство Америки на самой низшей ступени развития. Сила железобетона, громада зданий стеснила мозг американца и сузила его зрение. Нравы американцев напоминают незабвенной гоголевской памяти нравы Ивана Ивановича и Ивана Никифоровича…»

Побывав в Европе, Америке и, насмотревшись «демократического» рая, Есенин, еще раз убедился в том, что Россия, какая бы не была – его Родина. Стихотворение «Русь советская» автор с гордостью закончил словами.

Когда по всей планете

Пройдет вражда племен,

Исчезнет ложь и грусть,

Я буду воспевать

Всем существом в поэте

Шестую часть земли

С названьем кратким «Русь».

Последние годы Есенин работал, как одержимый. Словно чувствуя, что остается жить мало, пишет множество стихов и поэм

Незадолго до дня своего рождения, в 1925 году поэт писал о себе в прошедшем времени.

… Стой душа, мы с тобой проехали

Через бурный проложенный путь.

Разберемся во всем, что видели,

Что случилось, что сталось в стране.

И простим, где нас горько обидели

По чужой и по нашей вине.

Принимаю, что было и не было,

Только жаль на тридцатом году –

Слишком мало я в юности требовал,

Забываясь в кабацком чаду.

В народе говорят, что гении долго не живут. Вся жизнь Сергея Есенина была самосожжением, тем более, что с юношеских лет познал, что такое тоска и обреченность.

Еще в июле 1912 года из родного Константинова он писал своей знакомой М. П. Бальзамовой: «… Тяжелая, безнадежная грусть! Я не знаю, что делать с собой. Подавить свои чувства? Убить тоску в распутном веселье? Что-либо сделать с собой неприятное? Или – пить, или – не жить… Ох, Маня! Тяжело мне жить на свете…».

Склоки, безысходность привели к тому, что семнадцатилетний юноша начал завидовать мертвым, и это привело к первому безрассудному поступку, о чем сообщил все той же Бальзамовой: «… И мне стало обидно за себя. Я не вынес того, что про меня болтают пустые языки… Я выпил, хоть и не очень много, эссенции. У меня схватило дух и почему-то пошла пена…». За этой попыткой было еще вскрытие вен, неоднократные желания выброситься с высоты.

Делая первые и уверенные шаги в страну — поэзия, Есенин в 1915 — 1916 годах писал.

И вновь вернусь я в отчий дом,

Чужою радостью утешусь,

В зеленый вечер под окном,

На рукаве своем повешусь…

Седые вербы у плетня

Нежнее головы наклонят.

И необмытого меня

Под лай собачий похоронят.

В 20-е годы Есенин находился на взлете своего таланта, и тем тревожнее складывалась его жизнь. Среди произведений того периода выделялись стихи личного плана – интимная лирика. Тема душевной боли о том, «что не сбылось», становится главной.

Жизнь – обман с чарующей тоскою,

Оттого так сильна и она,

Что своею грубою рукою

Роковые пишет письмена.

Холодят мне душу эти выси,

Нет тепла от звездного огня.

Те, кого любил я, отреклися,

Кем я жил – забыли про меня.

Сожаление об ушедшей молодости усиливается предчувствием приближающейся смерти. Леонид Леонов отмечал: «…его стихи стояли как бы траурными шеренгами, среди которых он неуклонно продвигался к трагической развязке. Он предсказывал конец свой в каждой своей теме, кричал об этом в каждой строчке».

Мы теперь уходим понемногу

В ту страну, где тишь и благодать.

Может быть, и скоро мне в дорогу

Бренные пожитки собирать…

Немалую роль в надломе жизни сыграли «друзья», которые затягивали поэта в омут богемы. В.Наседкин, муж сестры Сергея Александровича — Екатерины, вспоминал: «…некоторые из знакомых явно старались подчинить Есенина своему влиянию. Но все эти влияния, в большинстве случаев, сводились к одному – к спаиванию… К нему каждый день заходило по несколько человек. Среди заходивших были пропойцы, которых Есенин не помнил и часть не знал совсем».

Душевный разлад в 1925 году достиг апогея. Желанного счастья и покоя поэт не нашел и в женитьбе на внучке Льва Толстого. Буквально после свадьбы у него начался запой, и его поместили в психиатрическую больницу Ганнушкина. Выписывая больного, доктор предупредил близких: «…не имея формальных оснований дальше задерживать Есенина в больнице, должен обратить внимание на то, что припадки меланхолии, ему свойственные, могут закончиться самоубийством». Об этом писал Ю. Либединский в очерке «Мои встречи с Есениным».

Стихотворение «Черный человек» — самое драматическое сочинение поэта. Начато за границей в 1922 – 23 годах, а окончательно доработано в ноябре 1925 года.

Друг мой, друг мой.

Я очень и очень болен.

Сам не знаю, откуда взялась эта боль.

Толи ветер свистит

Над пустынным и безлюдным полем,

То ль, как рощу в сентябрь,

Осыпает мозги алкоголь…

Ты прескверный гость.

Про тебя разносится».

Я взбешен, разъярен,

И летит моя трость

Прямо к морде его,

21 декабря 1925 года Есенин ушел из больницы и вновь попал в объятия «друзей». Пытаясь выбраться из рокового круга, в надежде начать новую жизнь, он уехал в Ленинград. Перед отъездом, как вспоминал Илья Шнейдер, Сергей Александрович посетил детей – Константина и Татьяну, попрощался с ними и зашел к бывшей жене А.Р.Изрядновой: «Смываюсь, уезжаю, чувствую себя плохо, наверное, умру, – и на прощание просил не баловать, беречь сына».

Литератор С.Б.Борисов видел поэта накануне отъезда в Ленинград в клубе Союза писателей. «Вид у него был жуткий – растерзанный, лицо желтое, дряблое… Дрожащими руками он наливал в стакан вино и говорил о том, что уедет, бросит пить и начнет работать… А потом как-то спросил: «Умру – жалеть будете?» Этот вопрос всерьез даже нельзя было принимать – он только что говорил о жизни».

Обстоятельства загнали Есенина в угол. Выхода не было, повсюду казались «черные люди». Состояние фатальной депрессии часто наблюдают психиатры и наркологи у своих пациентов. Разрешающей дозой к суициду может служить бутылка пива или фужер шампанского. «В тот день (25 декабря) было немного пива, вина… Сережа, почему ты пьешь? Ведь раньше меньше пил? Ах, тетя, если бы вы знали, как я прожил эти годы! Мне теперь так скучно… Никого и ничего мне не надо – не хочу!» – записала свой разговор Е. А. Устинова с Есениным в гостинице «Англетер».

На четвертый день пребывания в Ленинграде, 27 декабря 1925 года, уединившись, порезав себе вену, Есенин кровью написал последнее стихотворение.

До свиданья, друг мой, до свиданья.

Милый мой, ты у меня в груди.

Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки и слова,

Не грусти и не печаль бровей, —

В этой жизни умирать не ново,

Но и жить, конечно, не новей.

В ночь на 28 декабря 1925 года в пятом номере ленинградской гостиницы «Англетер» Есенин оборвал свою жизнь. Его смерть потрясла читающую Россию.

А.В.Луначарский сказал: «Не будем винить только его. Все мы – его современники – виноваты более или менее. Это был драгоценный человек. Надо было крепче биться за него. Надо было более по-братски помочь ему». С горечью вторил наркому просвещения и видный деятель коммунистической партии — С.М.Киров: «Не удержался. Видать, разбился о камень черствых людских сердец». «Мы потеряли великого русского поэта», — сказал Максим Горький

А.Л.Миклашевская – последняя человеческая отдушина на жизненном пути Есенина, писала: «Я видела, как ему трудно, плохо, как он одинок. Понимала, что виновата и я, и многие, ценившие и любившие его. Никто из нас не помог ему по-настоящему. Он тянулся, шел к нам. С ним было трудно, и мы отходили в сторону, оставляя его одного».

Состояние души поэта, которое привело к трагической развязке, пожалуй, вернее всех поняла и разложила по полочкам в своих воспоминаниях и дневниках Галина Артуровна Бениславская, такой же мятежный человек, как и Есенин. Вот их строки:

«1. Болезнь. Такое состояние, когда временами мутнеет в голове, и все кажется конченым и беспросветным.

2. Полное одиночество – ни сестер…, ни родителей…, ни жены…, ни друзей…, ни детей…

3. Оторванность от жизни страны – только пилигрим, а не участник ее.

4. Житейские тяготы. Нужна квартира, а ее нет. Нужны деньги – из-за них приходится мыкаться по редакциям…

Не было ни одной зацепки. И в этот момент инстинкт жизни уступил место воле к избавлению и покою… Была острая безнадежность… И знаю еще: уже оттолкнув тумбу, он опомнился, осознал, хотел вернуться и схватиться за трубу. Было поздно. Мать (Т(атьяна Ф(едоровна)) говорит – берег лицо – тогда бы он не держался за горячую трубу, а отталкивался бы об стену».

3 декабря 1926 года на могиле Есенина Галина Артуровна написала на папиросной коробке предсмертную записку: «Самоубилась» здесь; хотя и знаю, что после этого еще больше собак будут вешать на Есенина. Но и ему и мне это будет все равно».

Не ошиблась Галина Бениславская в предсказании. Первый камень, «Роман без вранья», в поэта бросил «друг» А.Мариенгоф», затем — А.Крученых в виде «Черной тайны Есенина». Эти, и им подобные пасквильные «романы», в обилие выходившие в то время, способствовали превращению Есенина в есенинщину и закрыли поэта для читателей почти на 30 лет. Печать его начали со средины 50х годов прошлого века.

В наше просвещенное время в духе А. Мариенгофа в «Московском комсомольце» за 21 июня 1997 года была напечатана статья А.К.Касьяновой и Е.Егоровой с броскими заголовками: «Есенин спал с Изадорой Дункан, только будучи мертвецки пьян»…». Почти копией «Романа без вранья» оказался и художественный фильм, промелькнувший на телеэкране в 2007 году о Есенине. Ничего кроме сожаления, если не больше, отвращения к его создателям, он не вызвал у зрителей.

В таланте Есенина сомневаться не приходится.

Писатель А.Серафимович был убежден, что Есенин: «С огромной интуицией, с огромным творчеством, единственный в наше время поэт. Такой чудовищной способности изображения тончайших переживаний, самых нежнейших, самых интимнейших, — ни у кого из современников нет… Чудное наследство».

Скульптор С.Коненков вспоминал о встречах с поэтом: «Это был крупный красивый человек. Его внешность, его стихи еще тогда, при жизни Сергея Александровича, казались мне явлением под стать Шаляпину. Он был обоятельнейшим человеком, — таким я стремился запечатлеть его облик в памяти и скульптурных работах».

У Ивана Евдокимова, который неоднократно встречался с Есениным в роковом 1925 году, сложилось мнение, что «большой поэт всегда совпадает с большой личностью. И такой личностью, конечно, был Сергей Есенин».

В 1945 году в Париже эмигрантка В.Александрова писала о значении поэзии Есенина: «… Молодая Россия любила своего поэта, и публицисты не раз с изумлением констатировали, что в вещевых мешках красноармейцев, молодых рабочих – «летунов» можно найти затрепанный, зачитанный «до дыр» томик Есенина. Поэзия Есенина нашла свой постоянный уголок в душах современников и выдержала «то испытание временем», о котором тщетно мечтают иные, обласканные литературным начальством, поэты».

Писатель Николай Тихонов был уверен, что «Человек будущего так же будет читать Есенина, как его читают люди сегодня. Сила и яркость его стиха говорят сами за себя. Его стихи не могут состариться. В их жилах течет вечно молодая кровь вечно живой поэзии». Эта аксиома не требует доказательства в XXΙ веке!

Поэт Борис Пастернак писал в свое время: «Со времени Кольцова земля русская не производила ничего более коренного, естественного, уместного, чем Сергей Есенин».

Иного мнения об Есенине был И.А.Бунин, который в 1927 году написал статью «Самородки». В ней говорилось: «Прочел «Роман без вранья» Мариенгофа, то есть его воспоминания о Есенине… Как документ, это самая замечательная из всех книг, вышедшая в России за советские годы. Мариенгоф – сверх негодяй – это ему принадлежит, например, одна такая строчка о Богоматери, гнуснее которой не было на земле никогда».

Напрашивается вопрос: Мог ли «сверх негодяй» написать роман без вранья, если в душе нет ничего святого?

Бунинские строки продолжаются: «… Второе тысячелетие идет нашей культуры. Был у нас Киев, Новгород, Псков, Москва, Петербург… было «Слово о полку Игореве», был Петр Первый и Александр Второй, мы на весь мир прославились нашей музыкой, литературой, в которой был Ломоносов, Державин, Кольцов, Пушкин, Толстой… Нам все еще подавай «самородков», вшивых русских кудрей и дикарских рыданий от нежности… Вот в Москве было нанесено тягчайшее оскорбление памяти Пушкина (вокруг его памятника обнесли тело Есенина), то есть оскорбление всей русской культуре…».

В январе 1951 года Буниным была написана еще одна статья: «Мы не позволим» с опровержением того, что «…вся «советская Русь» читала и пела Есенина, для меня еще не доказательство его поэтической ценности… Память, которую оставил после себя Есенин, как человек, далеко несветла. И то, что есть теперь люди, которые называют ее светлой, великий позор нашего времени…».

При жизни поэта писали, да и сейчас пишут об исключительно богемном его окружении и «друзьях» типа Мариенгофа, Крученых, Приблудного, которые паразитировали на славе и имени Есенина, забывая тех, с кем была связана его настоящая творческая жизнь. М.В.Наседкин вспоминал: «Редкий из писателей и поэтов с ним не был знаком». Среди них: Максим Горький, Николай Тихонов, Юрий Либединский, Всеволод Рождественский, Сергей Городецкий, Владимир Маяковский, Тициан Табидзе, Леонид Леонов, а также скульптор Сергей Коненков, С.Д.Нефедов (Эрьзя), актер Василий Качалов, журналист и издатель «Бакинского рабочего» П.И.Чагин, нарком просвещения А.В.Луначарский и видный деятель партии — С.М.Киров и др.

Множество разночтений и домыслов вызывают «отношения» Есенина с органами власти. По этому поводу высказался Н.В.Волков в ведении к сборнику «С.А.Есенин. Материалы к биографии», выпущенному в Москве в 1992 году: «Научной биографии Сергея Есенина у нас пока нет. Предлагаемый читателю сборник содержит разнородные материалы к биографии поэта – от воспоминаний до протоколов следователей ВЧК и участковых милиционеров.

… Читателю представлены факты, а не «осмысление», и он имеет свободу для собственных выводов… Коснемся взаимоотношений Есенина с ВЧК – ОГПУ. Думается, что попытка представить эти отношения по схеме «палач – жертва» упрощают ситуацию и в конченом счете являются исторической аберрацией. Есенин не боялся высказывать собственное мнение о многих проблемах современной ему жизни, часто идущими вразрез с официальными, но всерьез считать его оппозиционером, противником советской власти, да еще объектом специальной охоты ГПУ, было бы ошибкой…». Рекомендую читателю ознакомиться со сборником.

Версий ухода из жизни поэта множество, и главная из них – политическая, которую изложил в своей книжке «Тайне гостиницы «Англетер» работник МВД, полковник в отставке Э.А.Хлысталов. Автор поставил своей задачей «… окончательно снять завесу с тайны гибели Есени… Продолжение »