«Письмо матери», анализ стихотворения Сергея Есенина

Невозможно правильно проанализировать стихотворение «Письмо матери», не зная истории его написания.

После многолетней разлуки Есенин собирался в родную деревню навестить мать, и пригласил с собой двух товарищей, вдохновлённых его рассказами о красоте и поэтичности тех мест. Добираться нужно было по железной дороге, и на вокзале вся компания ждала прибытия поезда в буфете. Разговоры и вино скрашивали ожидание, но вскоре деньги у друзей закончились. Тогда один из них предложил сдать свой билет, продолжить посиделки и проводить товарищей. Через время от поездки отказался и второй друг, решили отправить только Есенина. Но разгул получился масштабным: сдал свой билет и он, хотя знал, что мать ждёт его. А наутро написал это пронзительно грустное, покаянное стихотворение.

К 1924 году поэт уже был широко известен, в его творчестве появилась особая отточенность языка и образов. Но «Письмо матери» при первом прочтении кажется скорее живым разговором, а не поэтическим произведением. Обилие просторечных и диалектных слов, часто повторяемое обращение к собеседнику упрощают стихотворение, но глубина и пронзительная печаль содержания уравновешивают впечатление.

В первой строфе — приветствие, не отягощённое тоской, доброе пожелание. Настроение в начале «Письма» умиротворённое, и вторая строфа написана так же. «Пишут мне, что ты… загрустила обо мне» — навряд ли кто-то мог сообщить Есенину такие сведения, скорее, это видение — матери, высматривающей на дороге сына — подсказало поэту его сердце. И начиная с этой строфы, он как бы отрекается от своей славы и образа богемного поэта, становясь простым парнем из деревни, непутёвым, но любящим мать. «Шибко», «шушуне», «саданул» — диалектные слова обнажают натуру поэта, не изменившуюся за время его жизни вдали от родного дома. Покаянное письмо призвано успокоить мать, но сквозь утешительные слова проглядывает самая страшная горечь: разочарования, губящего жизнь.

«Не такой уж горький я пропойца» — зная, какая идёт о нём слава, Есенин пытается хоть отчасти отречься от неё. И далее строки, обращённые к матери, становятся разговором с самим собой. Признание в том, что душа его осталась такой же нежной, какой была много лет назад, что в вихре столичной жизни и известности таится отравляющая тоска, и спасение от неё — лишь в тишине родных мест, становится откровением. Где здесь поэт-щёголь в цилиндре и с тросточкой?! Этот образ смыт искренностью, и обнажённое страдающее сердце ищет успокоения у единственного человека, который может помочь, — у матери.

Седьмая строфа — кульминационная, здесь горечь разочарования чувствуется в полной мере. Автор просит не пытаться оживить угасшую душу и вернуть ему радость жизни — «утрата и усталость» слишком сильны. И дальнейшие слова, обращённые к матери, проникнуты уже не печалью, а безнадёжностью. Её образ Есенин здесь ставит даже выше Бога, по крайней мере, выше религии и её утешения. «Молиться не учи меня. Не надо!» — такое отречение может исходить лишь из полностью перегоревшей души…

Композиция стихотворения закольцована — пожелание из первой строфы («пусть струится несказанный свет») становится утверждением в предпоследней («ты одна мне несказанный свет»), и в промежутке настроение автора переходит от ласково-утешительного к горькому и разочарованному. Но мать, её образ остаётся неизменным: и в начале произведения, и в конце она выходит на дорогу «в старомодном ветхом шушуне», высматривая сына. Это повторение ещё раз подтверждает незыблемость опоры — материнского сердца, которое и в поэте, и в кабацком завсегдатае и хулигане видит лишь своё любимое дитя.

Размер стихотворения — пятистопный хорей, с укороченной стопой во второй и четвёртой строках. Чёткий ритм и перекрёстная рифмовка делают произведение лёгким для запоминания, так же, как и его простые и доходящие до души любого читателя слова.

«Письмо матери» останется одним из лучших стихов Есенина, до тех пор, пока на свете есть матери, прощающие и любящие своих сыновей, и повзрослевшие дети, уставшие и разочарованные жизнью.