Пушкин Лермонтов Блок Есенин

Думая о Есенине на 120-летие со дня рождения, я

каким-то образом пришел к такому, поразившему меня, открытию. У истоков русской литературы стоят два гения — Пушкин и Лермонтов.

Оба погибли на дуэли с интервалом в четыре года.

Пушкин не дожил немного до 38 лет. А Лермонтов – до 27 лет , разница в возрасте — 10 с небольшим лет.

Умерли они тоже с интервалом в четыре года — 1921, 1925

И разница в числе прожитых лет у них та же, 10 с небольшим.

1814-1841 27 Лермонтов

1895- 1925 30 Есенин

Я предлагаю читателю четыре стихотворения: Пушкина, Лермонтова, Блока и Есенина, гармонично выражающих настроение грусти и печали, связанное с их судьбой.

Полагаясь на чистое воздействие музыкальности и тональности этих стихотворений, я ограничиваюсь всего несколькими замечаниями.

Александр Сергеевич Пушкин

Летят за днями дни, и каждый час уносит

Частичку бытия, а мы с тобой вдвоем

Предполагаем жить, и глядь — как раз умрем.

На свете счастья нет, но есть покой и воля.

Давно завидная мечтается мне доля —

Давно, усталый раб, замыслил я побег

В обитель дальную трудов и чистых нег. (1834)

Милый мой, ты у меня в груди.

Обещает встречу впереди.

До свиданья, друг мой, без руки, без слова

Не грусти и не печаль бровей, —

В этой жизни умирать не ново,

Но и жить, конечно, не новей.

Поразительно, что в этих двух стихотворениях одинаковое количество строк.

Есенин написал свое кровью из вены прямо перед своей смертью. Пушкин написал свое стихотворение задолго до дуэли, но обреченность чувствуется, и смертельная тоска роднит эти стихотворения.

Повторяя слова Лермонтова, можно сказать — «. им без волненья внимать невозможно».

Оно проникнуто той же грустью.

Лермонтова критиковали за слово «пламя», употребленное не по правилам русского правописания. Но поэтический гений выше грамматических правил, не говоря уже о том, что одно это слово отразило всю уникальную гибкость и певучесть русского языка. Одна из биографий Лермонтова назвается «Из пламя и света».

Темно иль ничтожно,

Но им без волненья

Как полны их звуки

В них слезы разлуки,

В них трепет свиданья.

Не встретит ответа

Средь шума мирского

Из пламя и света

Но в храме, средь боя

И где я ни буду,

Не кончив молитвы,

На звук тот отвечу,

И брошусь из битвы

Ему я навстречу.

Последнее стихотворение, которое я привожу «На поле Куликовом», написано Александром Александровичем Блоком.

Оно вневременно и принадлежит России, как Россия принадлежит Блоку, оно возвышается одиноким колоссом, выражающим совершенно непостижимым образом нечто сокровенное и священное.

Над скудной глиной желтого обрыва

В степи грустят стога.

Нам ясен долгий путь!

Наш путь — стрелой татарской древней воли

Пронзил нам грудь.

В твоей тоске, о, Русь!

И даже мглы — ночной и зарубежной —

В степном дыму блеснет святое знамя

И ханской сабли сталь.

Сквозь кровь и пыль.

Летит, летит степная кобылица

Идут, идут испуганные тучи,

Закат в крови! Из сердца кровь струится!

Плачь, сердце, плачь.

Покоя нет! Степная кобылица

Свидетельство о публикации №215101502211

И знаешь, читая о Руси-России у Блока

я подумал — вот "поэма" у Гоголя. а ведь то же полное постижение ,

осмысление России, ее ментальности. "И что за чудо? издалека. " — полуполяк, полуукраинец. Как, собственно, и Лермонтов! И Пушкин!! И Блок, я думаю!