Серебряный век. Новокрестьянские поэты

Термин "новокрестьянские" используется в литературоведении для того, чтобы отделить модернистов, которые обновляли русскую поэзию, опираясь на народное творчество, от подражателей и эпигонов поэзии Никитина, Кольцова, Некрасова. Новокрестьянские поэты развивали традиции крестьянской поэзии, а не замыкались в них. Поэтизация деревенского быта, нехитрых крестьянских ремёсел и сельской природы являлись главными темами их стихов.

Основные черты новокрестьянской поэзии:

• любовь к "малой Родине";
• следование вековым народным обычаям и нравственным традициям;
• использование религиозной символики, христианских мотивов, языческих верований;
• обращение к фольклорным сюжетам и образам, введение в поэтический обиход народных песен и частушек;
• отрицание "порочной" городской культуры, сопротивление культу машин и железа.

Следование народнопоэтической традиции было присуще всем новокрестьянским поэтам. Ядро нового течения составили поэты Н.Клюев, С.Есенин, С.Клычков, П.Орешин. Вскоре к ним присоединились А.Ширяевец и А.Ганин. Осенью 1915 года была создана литературная группа "Краса", 25 октября в концертном зале Тенишевского училища в Петрограде состоялся литературно-художественный вечер, где Есенин и Клюев читали свои стихи. Там же было объявлено об организации одноимённого издательства. Затем было создано литературно-художественное общество "Страда" (1915 – 1917), ставшее первым объединением новокрестьянских поэтов. В стихах "новокрестьян" было немало революционно-мессианских неистовств, мотивов штурма небес, титанической активности человека, но вместе с яростью и ненавистью к врагу сохранялась и идея народа-богоносца, и нового религиозного раскрытия своей высшей цели: "Невиданного Бога / Увидит мой народ", – писал Пётр Орешин в своём сборнике стихов "Красная Русь" (1918).

С начала 1920-х годов группа новокрестьянских поэтов являлась объектом постоянных нападок, "разоблачений" со стороны критиков и идеологов пролетарской позиции.

Николай Клюев

От кудрявых стружек пахнет смолью,

Духовит, как улей, белый сруб.

Крупногрудый плотник тешет колья,

На слова медлителен и скуп.

Тёпел паз, захватисты кокоры,

Крутолюб тесовый шоломок.

Будут рябью писаны подзоры

И лудянкой выпестрен конёк.

По стене, как зернь, пройдут зарубки:

Сукрест, лапки, крапица, рядки,

Чтоб избе-молодке в красной шубке

Явь и сонь мерещились – легки.

Перед ним щепа как письмена:

Запоёт резная пава с крылец,

Брызнет ярь с наличника окна.

И когда очёсками кудели

Над избой взлохматится дымок –

Сказ пойдёт о красном древоделе

По лесам, на запад и восток.

между 1915 и 1917

Вы на себя плетете петли

И навостряете мечи.

Ищу вотще: меж вами нет ли

Рассвета алчущих в ночи?

Худая обувь на ногах,

Но сколько радости и блага

Сквозит в поруганных чертах.

Отраву горькую в вино,

Но я, как небо, мудро-светел

И неразгадан, как оно.

К созвездьям взвили корабли,

И лишь меня — мирскую душу,

Как жалкий сор, пренебрегли.

На ниве жизни и труда,

Могу ль я вас, как терн негодный,

Не вырвать с корнем навсегда?

Николай Клюев. Избранное. Москва: Советская Россия, 1981.

Сергей Клычков

Золотятся ковровые нивы

И чернеют на пашнях комли.

Отчего же задумались ивы,

Словно жаль им родимой земли.

Как и встарь, месяц облатки водит,

Словно древнюю рать богатырь,

И за годами годы проходят,

Пропадая в безвестную ширь.

Та же Русь без конца и без края,

И над нею дымок голубой –

Что ж и я не пою, а рыдаю

Над людьми, над собой, над судьбой?

И мне мнится: в предутрии пламя

Пред бедою затеплила даль,

И сгустила туман над полями

Небывалая в мире печаль.

Русская поэзия серебряного века. 1890–1917. Антология. Ред. М.Гаспаров, И.Корецкая и др. Москва: Наука, 1993.

Словно призрак, в тумане плетень,

Над дорогою ивы согнулись,

И крадется от облака тень.

И сижу я у крайней избы,

Где на зори окно локовое

И крылечко из тонкой резьбы.

И хозяйка тут – злая судьба,

Уж слетают узорные птицы,

Уж спадает с застрехи резьба.

Все ж, трудясь и страдая, живут,

И лампада пылает, как прежде,

И все гостя чудесного ждут.

Вон согнулся над речкою мост —

И так сказочен свист соловьиный!

И так тих деревенский погост!

За туманом нельющихся слез,

Ждет и ждет, хоть недобрые слухи

Ветер к окнам с чужбины принес.

Он идет с золотою косой,

И пред ним рожь, и жито, и пшёны

Серебристою брызжут росой.

Ходит месяц и смотрит во мглу,

И в закуте соха с бороною

Тоже грезят – сияют в углу.

Сергей Клычков. Собрание сочинений в 2-х т. Москва: Эллис Лак, 2000.