Нам с тобой их не счесть никогда.
Сердцу снится душистый горошек,
И звенит голубая звезда.
Только помню с далекого дня —
На лежанке мурлыкал котенок,
Безразлично смотря на меня.
Но под бабкину песню вскок
Он бросался, как юный тигренок,
На оброненный ею клубок.
А еще через несколько лет
Из кота того сделали шапку,
А ее износил наш дед.
По сугробам, по пригоркам
Мы идем, бредем домой.
И садимся в два рядка
Слушать бабушкины сказки
И сидим мы, еле дышим.
В сонной тишине,
И горят снежинки
Заметите мою прошлую жизнь.
Я хочу быть отроком светлым
Иль цветком с луговой межи.
Умереть для себя и для всех.
Колокольчики звездные в уши
Насыпает вечерний снег.
В окна стучится
Отмечается с ранних пор.
Если не был бы я поэтом,
То, наверно, был мошенник и вор.
Средь мальчишек всегда герой,
Часто, часто с разбитым носом
Приходил я к себе домой.
И в полях и в небе рай.
Снова тонет в копнах хлеба
Незапаханный мой край.
И струится с гор зеленых
Над пропащим мужиком
Кто-то ласковые руки
Я покинул родные края.
Уж не будут листвою крылатой
Надо мною звенеть тополя.
Старый пёс мой давно издох.
На московских изогнутых улицах
Умереть, знать, сулил мне Бог.
Часто плачет вьюга
За твоей стеной
Жалобы на бедность,
Песни звук глухой.
Поглядим в глаза друг другу.
Я хочу под кротким взглядом
Слушать чувственную вьюгу.
Эта прядь волос белесых —
Все явилось, как спасенье
Позабылись родимые дали.
В первый раз я запел про любовь,
В первый раз отрекаюсь скандалить.
Был на женщин и зелие падкий.
Разонравилось пить и плясать
И терять свою жизнь без оглядки.
Что стоишь нагнувшись под метелью белой?
Словно за деревню погулять ты вышел.
Утонул в сугробе, приморозил ногу.
По траве ползет туман,
У плетня на косогоре
Забелел твой сарафан.
Знаю, ждешь ты, королева,
Пальцы в рот — и веселый свист.
Прокатилась дурная слава,
Что похабник я и скандалист.
Много в жизни смешных потерь.
Стыдно мне, что я в бога верил.
Горько мне, что не верю теперь.
В ту страну, где тишь и благодать.
Может быть, и скоро мне в дорогу
Бренные пожитки собирать.
Ты, земля! И вы, равнин пески!
Перед этим сонмом уходящим
Я не в силах скрыть своей тоски.
Все пройдет, как с белых яблонь дым.
Увяданья золотом охваченный,
Я не буду больше молодым.
Сердце, тронутое холодком,
И страна березового ситца
Не заманит шляться босиком.
От воды туман и сырость.
Колесом за сини горы
Солнце тихое скатилось.
Ей сегодня примечталось,
Что совсем-совсем немного
Ждать зимы седой осталось.
Увидал вчера в тумане:
Рыжий месяц жеребенком
Запрягался в наши сани.
Темный бор не шумит.
Соловей не поет
И дергач не кричит.
Ручеек лишь журчит.
Своим блеском луна
Все вокруг серебрит.
Сугробы да мороз.
С лотками папирос.
Грязных улиц странники
В забаве злой игры,
Все они — карманники,
Тех площадь — на Никитской,
А этих — на Тверской.
Стоят с тоскливым свистом
Они там день-деньской.
Снуют по всем притонам
За кружкой пива вслух.
Пускай от пива горько,
Они без пива — вдрызг.
Все бредят Нью-Йорком,
Всех тянет в Сан-Франциск.
Потом опять печально
Выходят на мороз
С лотками папирос.
Где златятся рогожи в ряд,
Семерых ощенила сука,
Рыжих семерых щенят.
И струился снежок подталый
Под теплым ее животом.
Вы всё, конечно, помните,
Приблизившись к стене,
Взволнованно ходили вы по комнате
В лицо бросали мне.
Мохнатый лес баюкает
Кругом с тоской глубокою
Плывут в страну далекую
Под копытом на снегу.
Только серые вороны
Расшумелись на лугу.
Дремлет лес под сказку сна.
Словно белою косынкой
Оперлася на клюку,
А под самою макушкой
Долбит дятел на суку.
Валит снег и стелет шаль.
Убегает лентой вдаль.
Задрожало зеркало затона,
Брезжит свет на заводи речные
И румянит сетку небосклона.
Растрепали шелковые косы.
Шелестят зеленые сережки,
И горят серебряные росы.
Обрядилась ярким перламутром
И, качаясь, шепчет шаловливо:
Такую лапу не видал я сроду.
Давай с тобой полаем при луне
На тихую, бесшумную погоду.
Дай, Джим, на счастье лапу мне.
Пойми со мной хоть самое простое.
Ведь ты не знаешь, что такое жизнь,
Не знаешь ты, что жить на свете стоит.
Синий плат небес.
Меж лесных кудрей,
Темным елям снится
С весною расцвела
И ветки золотистые,
Что кудри, завила.
Кругом роса медвяная
Сползает по коре,
Под нею зелень пряная
Сияет в серебре.
А рядом, у проталинки,
В траве, между корней,
Бежит, струится маленький
А зелень золотистая
На солнышке горит.
Ручей волной гремучею
Все ветки обдает
И вкрадчиво под кручею
Ей песенки поет.
Потому, что я с севера, что ли,
Я готов рассказать тебе поле,
Про волнистую рожь при луне.
Шаганэ ты моя, Шаганэ.
Что луна там огромней в сто раз,
Как бы ни был красив Шираз,
Он не лучше рязанских раздолий.
Потому, что я с севера, что ли.
И знаком этот низенький дом.
Проводов голубая солома
Опрокинулась над окном.
Годы буйных, безумных сил.
Вспомнил я деревенское детство,
Вспомнил я деревенскую синь.
В лайковой перчатке смуглая рука.
Далеко сияют розовые степи,
Широко синеет тихая река.
Только б слушать песни — сердцем подпевать,