Стихи о смерти

Еще раз умер, утром вновь воскрес;

Бред ночи отошел, забыт, отброшен.

Под серым сводом свисших вниз небес,

Меж тусклых стен, мир ярок и роскошен!

Вновь бросься в день, в целящих водоем,

Скользи в струях, глядись в стекле глубоком,

Чтоб иглы жизни тело жгли огнем,

Чтоб вихрь событий в уши пел потоком!

Хватай зубами каждый быстрый миг,

Его вбирай всей глубью дум, всей волей!

Все в пламя обрати: восторг, скорбь, вскрик,

Есть нега молний в жале жгучей боли!

На поэмы Петру Великому

Не странен ли судеб устав!

Певцы Петра — несчастья жертвы:

Наш Пиндар кончил жизнь, поэмы не скончав,

Другие живы все, но их поэмы мертвы!

Похороны

Страна облачается в траур—

Великий поэт опочил…

И замер от горя преемник,

Чей гений певец отличил.

Театры беззвучны, как склепы;

На зданиях — черный кумач;

Притихли людей разговоры;

Бесслезен их искренний плач.

Лишилась держава пророка,

Устала святая звезда,

Светившая темному миру

Путь мысли, любви и труда.

Унылы холодные зори,

И мглисты бесцветные дни,

А ночи, как горе, глубоки,

Как злоба, жестоки они.

Исповедь самоубийцы

Простись со мною, мать моя,

Я умираю, гибну я!

Больную скорбь в груди храня,

Ты не оплакивай меня.

Не мог я жить среди людей,

Холодный яд в душе моей.

И то, чем жил и что любил,

Я сам безумно отравил.

Своею гордою душой

Прошел я счастье стороной.

Я видел пролитую кровь

И проклял веру и любовь.

Я выпил кубок свой до дна,

Душа отравою полна.

И вот я гасну в тишине,

Но пред кончиной легче мне.

Я стер с чела печать земли,

Я выше трепетных в пыли.

И пусть живут рабы страстей —

Пасхальный гимн

Христос воскресе! Христос воскресе!

Сон смерти — глуше, чем спит скала…

Поют победу в огне экспрессии,

Поют Бессмертье колокола.

Светло целуйте уста друг другу,

Последний нищий — сегодня Крез…

Дорогу сердцу к святому Югу!—

Христос воскресе! Христос воскрес!

Смерть Александра

Пламя факелов крутится, длится пляска саламандр,

Распростерт на ложе царском,— скиптр на сердце,— Александр.

То, что было невозможно, он замыслил, он свершил,

Блеск фаланги македонской видел Ганг и видел Нил.

Будет вечно жить в потомстве память славных, страшных дел,

Жить в стихах певцов и в книгах, сын Филиппа, твой удел!

Между тем на пышном ложе ты простерт,— бессильный прах,

Ты, врагов дрожавших — ужас, ты, друзей смущенных — страх!

И гроб опущен уж в могилу.

И гроб опущен уж в могилу,

И все столпилося вокруг…

Толкутся, дышат через силу,

Спирает грудь тлетворный дух…

И над могилою раскрытой

В возглавии, где гроб стоит,

Ученый пастор, сановитый,

Речь погребальную гласит…

Вещает бренность человечью,

Грехопаденье, кровь Христа…

И умною, пристойной речью

Толпа различно занята…

А небо так нетленно-чисто,

Так беспредельно над землей…

И птицы реют голосисто

В воздушной бездне голубой…

Аргули

Слушай! Уж колокол плачет вдали.

Что мне осталось? Прижаться лицом к Аргули!

Точно свеча, я горю и сгораю.

Если бездушная полночь свой сумрак раскинет вокруг,

Голосу друга умершего чутко внемли,

Будешь ты вечно моею, о, птичка моя, Аргули!