Тема природы у Есенина

Последние записи

В начале XX века в русскую литературу пришел удиви­тельный поэт, для которого тема природы стала главной темой творчества — Есенин. Часто говорят, что Есенин при изобра­жении природы прибегал к приему олицетворения — это в корне неверно. Своеобразие есенинского подхода к природе в том и состояло, что одушевление природы в его стихах, упо­добление ее человеку не было художественным приемом, а было выражением своеобразного есенинского мировосприятия. Ему незачем было очеловечивать природу — она и гак виделась ему очеловеченной, обладающей той же душой, что и человек. Не случайны в стихах Есенина такие, например, образы: «Ведь солома — это тоже плоть» или «Стынет поле в тоске волоокой, / Телеграфными столбами давясь». Для поэта все живое было по своей сути одинаковым — человек, соба­ка, корова, трава, деревья, солнце, месяц… Поэтому так есте­ственны, не нарочиты у Есенина метафоры и сравнения, с по­мощью которых он изображает природу: «Как дерево роняет тихо листья, / Так я роняю грустные слова», «А за окном про­тяжный ветр рыдает, / Как будто чуя близость похорон», «Плачут вербы, шепчут тополя» и т.п. Классической стала есенинская «Песнь о собаке», в которой поэту едва ли не впервые удалось так просто и глубоко передать собачью тос­ку — а все потому, что для Есенина эта тоска по сути ничем не отличается от человечьей, и ему даже не надо специальных усилий, чтобы проникнуть в психологию зверя. «Сергей Есе­нин не столько человек, сколько орган, созданный природой исключительно для поэзии, для выражения неисчерпаемой пе­чали полей, любви ко всему живому в мире», — писал о поэте М. Горький. «И зверье, как братьев наших меньших, / Никогда не бил по голове», — скажет о себе сам Есенин.

И, разумеется, природа у Есенина глубоко национальна, это природа родины, России, да эти понятия — природа и ро­дина — практически не разделяются Есениным. Даже в цикле «Персидские мотивы» поэт постоянно вспоминает родную русскую природу: «Как бы ни был красив Шираз, / Он не лучше рязанских раздолий». Сколько поэтов, начиная с Пуш­кина и Лермонтова, писали о русской березе, а березки в соз­нании русского читателя — все-таки «есенинские»… Потому что никто, ни до, ни после, не сумел сказать о русской приро­де таких простых, всем понятных и задушевных слов. Потому что Есенин не «наблюдал» природу, не «созерцал» ее, даже нельзя сказать по-настоящему, что он ее любил — он ею жил, он сам был частью природы. Этим и определяется тот гармо­ни нический и умиротворенный строй, которым отличается ли­рика Есенина, посвященная природе.

Однако в послереволюционные годы в пейзажную лирику Есенина все настойчивее врываются дисгармонические моти­вы, связанные с наступлением города на деревню и, в частно­сти, на природу. Есениным этот конфликт воспринимался как конфликт живого и мертвого, деревянного и стального, и то, что в этой борьбе живое должно уступить, порождало траги­ческий пафос таких стихотворений, как «Сорокоуст», «Я по­следний поэт деревни…», «Песнь о хлебе» и др. В стихотворе­нии «Сорокоуст» дан и наиболее сильный и яркий образ противоборства природы и цивилизации — противопоставле­ние обреченного «красногривого жеребенка» торжествующе­му железному, чугунному поезду. Таким образом, и в художе­ственный мир такого гармонического поэта, как Есенин, вторгаются сложные проблемы, трагические мотивы.