Главная » Блог » Твой сергей есенин
Сергей есенин голос
24.01.2018
Купить квартиру на бульваре Сергея Есенина
24.01.2018

классика, есенин, сергей есенин, стихи, стихи о любви, стихи про любовь, любовная лирика, фотографии сергея есенина

Твой сергей есенин

Есенин Сергей Александрович

Заметался пожар голубой,

Позабылись родимые дали.

В первый раз я запел про любовь,

В первый раз отрекаюсь скандалить.

Был на женщин и зелие падкий.

Разонравилось пить и плясать

И терять свою жизнь без оглядки.

Видеть глаз злато-карий омут,

И чтоб, прошлое не любя,

Ты уйти не смогла к другому.

Если б знала ты сердцем упорным,

Как умеет любить хулиган,

Как умеет он быть покорным.

И стихи бы писать забросил.

Только б тонко касаться руки

И волос твоих цветом в осень.

Хоть в свои, хоть в чужие дали.

В первый раз я запел про любовь,

В первый раз отрекаюсь скандалить.

Плачет метель, как цыганская скрипка.

Милая девушка, злая улыбка,

Я ль не робею от синего взгляда?

Много мне нужно и много не надо.

Ты молодая, а я все прожил.

Юношам счастье, а мне лишь память

Снежною ночью в лихую замять.

Сердце метелит твоя улыбка.

Я положил к твоей постели

И с лепестками помертвели

Мои усталые мечты.

Об угасающей любви,

И ты к оплаканным покоям

Меня уж больше не зови.

Для нас мгновенье красота,

Но не зажжешь ты поцелуем

Мои холодные уста.

«Ты не любил, тебе не жаль»,

Зато я лучше понимаю

Твою любовную печаль.

Дорогая, сядем рядом,

Поглядим в глаза друг другу.

Я хочу под кротким взглядом

Слушать чувственную вьюгу.

Эта прядь волос белесых —

Все явилось, как спасенье

Где цветут луга и чащи.

В городской и горькой славе

Я хотел прожить пропащим.

Вспоминало сад и лето,

Где под музыку лягушек

Я растил себя поэтом.

Клен и липы в окна комнат,

Ветки лапами забросив,

Ищут тех, которых помнят.

Месяц на простом погосте

На крестах лучами метит,

Что и мы придем к ним в гости,

Перейдем под эти кущи.

Все волнистые дороги

Только радость льют живущим.

Поглядим в глаза друг другу.

Я хочу под кротким взглядом

Слушать чувственную вьюгу.

Мне грустно на тебя смотреть,

Какая боль, какая жалость!

Знать, только ивовая медь

Нам в сентябре с тобой осталась.

Твое тепло и трепет тела.

Как будто дождик моросит

С души, немного омертвелой.

Иная радость мне открылась.

Ведь не осталось ничего,

Как только желтый тлен и сырость.

Для тихой жизни, для улыбок.

Так мало пройдено дорог,

Так много сделано ошибок.

Так было и так будет после.

Как кладбище, усеян сад

В берез изглоданные кости.

И отшумим, как гости сада.

Коль нет цветов среди зимы,

Так и грустить о них не надо.

Я помню, любимая, помню

Сиянье твоих волос.

Не радостно и не легко мне

Покинуть тебя привелось.

Березовый шорох теней,

Пусть дни тогда были короче,

Луна нам светила длинней.

«Пройдут голубые года,

И ты позабудешь, мой милый,

С другою меня навсегда».

Напомнила чувствам опять,

Как нежно тогда я сыпал

Цветы на кудрявую прядь.

И грустно другую любя.

Как будто любимую повесть,

С другой вспоминает тебя.

Видно, так заведено навеки —

К тридцати годам перебесясь,

Всё сильней, прожженные калеки,

С жизнью мы удерживаем связь.

И земля милей мне с каждым днем.

Оттого и сердцу стало сниться,

Что горю я розовым огнем.

И недаром в липовую цветь

Вынул я кольцо у попугая —

Знак того, что вместе нам сгореть.

Сняв с руки, я дал его тебе,

И теперь, когда грустит шарманка,

Не могу не думать, не робеть.

И на сердце изморозь и мгла:

Может быть, кому-нибудь другому

Ты его со смехом отдала?

Он тебя расспрашивает сам,

Как смешного, глупого поэта

Привела ты к чувственным стихам.

Только горько видеть жизни край.

В первый раз такого хулигана

Обманул проклятый попугай.

Никогда я не был на Босфоре,

Ты меня не спрашивай о нем.

Я в твоих глазах увидел море,

Полыхающее голубым огнем.

Не возил я шелк туда и хну.

Наклонись своим красивым станом,

На коленях дай мне отдохнуть.

Для тебя навеки дела нет,

Что в далеком имени — Россия —

Я известный, признанный поэт.

При луне собачий слышу лай.

Разве ты не хочешь, персиянка,

Увидать далекий синий край?

Ты меня, незримая, звала.

И меня твои лебяжьи руки

Обвивали, словно два крыла.

И хоть прошлой жизни не кляну,

Расскажи мне что-нибудь такое

Про твою веселую страну.

Напои дыханьем свежих чар,

Чтобы я о дальней северянке

Не вздыхал, не думал, не скучал.

Я тебе придумаю о нем.

Все равно — глаза твои, как море,

Голубым колышутся огнем.

Я спросил сегодня у менялы,

Что дает за полтумана по рублю,

Как сказать мне для прекрасной Лалы

По-персидски нежное «люблю»?

Легче ветра, тише Ванских струй,

Как назвать мне для прекрасной Лалы

Слово ласковое «поцелуй»?

В сердце робость глубже притая,

Как сказать мне для прекрасной Лалы,

Как сказать ей, что она «моя»?

О любви в словах не говорят,

О любви вздыхают лишь украдкой,

Да глаза, как яхонты, горят.

Поцелуй не надпись на гробах.

Красной розой поцелуи веют,

Лепестками тая на губах.

С нею знают радость и беду.

«Ты — моя» сказать лишь могут руки,

Что срывали черную чадру.

Не бродить, не мять в кустах багряных

Лебеды и не искать следа.

Со снопом волос твоих овсяных

Отоснилась ты мне навсегда.

Нежная, красивая, была

На закат ты розовый похожа

И, как снег, лучиста и светла.

Имя тонкое растаяло, как звук,

Но остался в складках смятой шали

Запах меда от невинных рук.

Как котенок, моет лапкой рот,

Говор кроткий о тебе я слышу

Водяных поющих с ветром сот.

Что была ты песня и мечта,

Все ж, кто выдумал твой гибкий стан и плечи —

К светлой тайне приложил уста.

Лебеды и не искать следа.

Со снопом волос твоих овсяных

Отоснилась ты мне навсегда.

Пой же, пой. На проклятой гитаре

Пальцы пляшут твои вполукруг.

Захлебнуться бы в этом угаре,

Мой последний, единственный друг.

И с плечей ее льющийся шелк.

Я искал в этой женщине счастья,

А нечаянно гибель нашел.

Я не знал, что любовь — чума.

Подошла и прищуренным глазом

Хулигана свела с ума.

Нашу прежнюю буйную рань.

Пусть целует она другова,

Молодая, красивая дрянь.

Ах, постой. Я ее не кляну.

Дай тебе про себя я сыграю

Под басовую эту струну.

В сердце снов золотых сума.

Много девушек я перещупал,

Много женщин в углу прижимал.

Подсмотрел я ребяческим оком:

Лижут в очередь кобели

Истекающую суку соком.

Так чего ж мне болеть такому.

Наша жизнь — простыня да кровать.

Наша жизнь — поцелуй да в омут.

Этих рук роковая беда.

Только знаешь, пошли их на хер.

Не умру я, мой друг, никогда.

Вечер черные брови насопил.

Чьи-то кони стоят у двора.

Не вчера ли я молодость пропил?

Разлюбил ли тебя не вчера?

Наша жизнь пронеслась без следа.

Может, завтра больничная койка

Упокоит меня навсегда.

Я уйду, исцеленный навек,

Слушать песни дождей и черемух,

Чем здоровый живет человек.

Что терзали меня, губя.

Облик ласковый! Облик милый

!Лишь одну не забуду тебя.

Но и с нею, с любимой, с другой,

Расскажу про тебя, дорогую,

Что когда-то я звал дорогой.

Наша жизнь, что былой не была.

Голова ль ты моя удалая,

До чего ж ты меня довела?

Пускай ты выпита другим,

Но мне осталось, мне осталось

Твоих волос стеклянный дым

И глаз осенняя усталость.

Дороже юности и лета.

Ты стала нравиться вдвойне

И потому на голос чванства

Бестрепетно сказать могу,

Что я прощаюсь с хулиганством.

И непокорною отвагой.

Уж сердце напилось иной,

Кровь отрезвляющею брагой.

Сентябрь багряной веткой ивы,

Чтоб я готов был и встречал

Его приход неприхотливый.

Без принужденья, без утраты.

Иною кажется мне Русь,

Иными — кладбища и хаты.

И вижу, там ли, здесь ли, где-то ль,

Что ты одна, сестра и друг,

Могла быть спутницей поэта.

Воспитываясь в постоянстве,

Пропеть о сумерках дорог

И уходящем хулиганстве.

Ты меня не любишь, не жалеешь,

Разве я немного не красив?

Не смотря в лицо, от страсти млеешь,

Мне на плечи руки опустив.

Я с тобой не нежен и не груб.

Расскажи мне, скольких ты ласкала?

Сколько рук ты помнишь? Сколько губ?

Не коснувшись твоего огня,

Многим ты садилась на колени,

А теперь сидишь вот у меня.

И ты думаешь о ком-нибудь другом,

Я ведь сам люблю тебя не очень,

Утопая в дальнем дорогом.

Легкодумна вспыльчивая связь, —

Как случайно встретился с тобою,

Улыбнусь, спокойно разойдясь.

Распылять безрадостные дни,

Только нецелованных не трогай,

Только негоревших не мани.

Ты пройдешь, болтая про любовь,

Может быть, я выйду на прогулку,

И с тобою встретимся мы вновь.

И немного наклонившись вниз,

Ты мне скажешь тихо: «Добрый вечер!»

Я отвечу: «Добры вечер, miss».

И ничто ее не бросит в дрожь, —

Кто любил, уж тот любить не может,

Кто сгорел, того не подожжешь.

До свиданья, друг мой, до свиданья.

Милый мой, ты у меня в груди.

Обещает встречу впереди.

Не грусти и не печаль бровей,-

В этой жизни умирать не ново,

Но и жить, конечно, не новей.

21 сентября(3 октября)1895 — 28 декабря 1925