Владимир Высоцкий и Сергей Есенин, как два зеркала русской души

Снова пьют здесь, дерутся и плачут

Под гармоники желтую грусть.

Проклинают свои неудачи,

Вспоминают московскую Русь.

Заливаю глаза вином,

Чтоб не видеть в лицо роковое,

Чтоб подумать хоть миг об ином.

Май мой синий! Июнь голубой!

Не с того ль так чадит мертвячиной

Над пропащею этой гульбой.

Самогонного спирта — река.

Гармонист с провалившимся носом

Им про Волгу поет и про Чека.

Непокорное в громких речах.

Жалко им тех дурашливых, юных,

Что сгубили свою жизнь сгоряча.

Ярко ль светят вам наши лучи?

Гармонист спиртом сифилис лечит,

Что в киргизских степях получил.

Бесшабашность им гнилью дана.

Ты, Рассея моя. Рас. сея.

Сыпь, гармоника,— скука, скука.

Гармонист пальцы льет волной.

Пей со мною, паршивая сука,

Что ж ты смотришь синими брызгами,

Или в морду хошь!?

До печенок меня замучила

Но с такою, как ты, стервою

Лишь в первый раз!

Мне бы лучше вон ту, сисястую,—

То здесь, то там.

Я с собой не покончу,

Пора б простыть.

Дорогая, я плачу.

Я в деле и со мною нож,

И в этот миг меня не трожь,

А после я всегда иду в кабак,

И кто бы что не говорил,

Я сам добыл и сам пропил,

И дальше буду делать точно так.

И говорит: «В наш трудный век

Таких как ты хочу уничтожать»,

А я парнишку наколол,

Не толковал, а запорол,

И дальше буду так же поступать.

Садись за стол и будем пить,

Вдвоем мы потолкуем и решим,

А если хочешь так, как он,

У нас для всех один закон,

И дальше он останется таким.

Как чудесно бы было.

Но всегда покурить на двоих,

Но всегда распивать на троих,

Что же на одного?

На одного — колыбель и могила.

Раньше песни пели,

Как из нашего двора

Спокон веку так было.

Но бывает жена на двоих,

Но бывает она на троих.

Что же на одного?

На одного колыбель и могила.

Раньше песни пели.

Как из нашего двора

Сколько ребят в доме рядом.

Сколько блатных по этапу пойдет,

Сколько блатных еще сядут.

Ну для чего надела, падла, синий свой берет!

И куда ты, стерва, лыжи навострила —

От меня не скроешь ты в наш клуб второй билет!

Для тебя готов я днем и ночью воровать, —

Но в последне время чтой-то замечаю,

Что ты мне стала слишком часто изменять.

Супротив товарищей не стану возражать,

Но если это Витька с Первой Перьяславки —

Я ж тебе ноги обломаю, в бога душу мать!

Если ты и дальше будешь свой берет носить —

Я тебя не трону, а душе зарою

И прикажу в залить цементом, чтобы не разрыть.

Ну, а я себе такую бабу отхвачу,

Что тогда ты, стерва, от зависти загнешься,

Скажешь мне: «Прости!» — а я плевать не захочу!

Про все мы знаем, про все, чего ни дашь.

Я, например, на свете лучшей книгой

Считаю кодекс уголовный наш.

Или с похмелья нет на мне лица —

Открою кодекс на любой странице,

И не могу, читаю до конца.

Но знаю я — разбой у них в чести.

Вот только что я прочитал про это:

Не ниже трех, не свыше десяти.

Что нам романы всех времен и стран!

В них все — бараки, длинные, как сроки,

Скандалы, драки, карты и обман.

За каждой вижу чью-то я судьбу!

И радуюсь, когда статья — не очень:

Ведь все же повезет кому-нибудь.

Когда начну свою статью читать.

И кровь в висках так ломится, стучится,

Как мусора, когда приходят брать.

Вы также можете:

• Перейти на главную страницу блогосферы и ознакомиться с самыми интересными темами дня
• Опубликовать статью в своем блоге или добавить в закладки: Поделиться с друзьями: